Он повернулся, прошел на конец причала и сел в каноэ.

Нам ничего не оставалось делать, как присоединиться к нему. Мы начали грести вниз по течению. По дороге ровным счетом ничего не случилось. Когда мы подплывали к причалу у посадочной полосы, Лима ожидал нас, нервничая больше, чем обычно.

— Здесь все в порядке? — спросил Альберто.

Лима тревожно ответил:

— Я что-то не пойму, полковник. — Он кивнул в сторону зеленого занавеса джунглей. — Знаете, как бывает. Все время кажется, что там кто-то стоит и смотрит на меня.

И тут же с разных сторон начали лаять лесные лисицы.

— Я считаю, что пора спокойно и без лишней суеты идти к аэроплану. Думаю, что за нами наблюдают.

— Лисы? — спросил я.

— Это не лисы, откуда им взяться утром?

Пока мы шли, я чувствовал себя очень скованно и в любой момент ожидал стрелу в спину. Но все обошлось. Мы сели в самолет без происшествий, я взялся за ручку управления и вырулил на конец поляны.

Когда я развернулся против ветра, из джунглей вышел индеец и, стоя на опушке, смотрел на нас. На его лице была боевая раскраска, на голове яркий головной убор из перьев попугая. В одной руке он держал копье, а в другой — шестифутовый лук.

Хэннах схватил один из автоматов и выставил его в окно. Альберто остановил его:

— Не надо. Наша очередь еще настанет.

Когда мы проехали мимо, из леса появилась другая фигура, потом еще и еще. Мне кажется, что я никогда не испытывал такого счастья, как в то утро, поднимая самолет в воздух над самыми верхушками деревьев. Я развернулся, взяв курс на север.

Форте-Франко не имел посадочной полосы по той простой причине, что его построили на стратегически выгодном острове у впадения реки в Негро примерно за сто лет до того, как братья Райт впервые оторвались от земли.

Мы передали свои ужасные новости по радио, пролетая мимо, чтобы привести в движение нужные силы, а потом сели в Ландро. Альберто не терял времени даром. Он приказал своим людям готовить катер к срочному отплытию, а сам с Хэннахом пошел в Ландро, чтобы поговорить с Фигуередо.

— Что теперь будет? — спросил я.

— К моменту моего возвращения в Форте-Франко я должен получить телеграмму из штаба. Предчувствую, что получу приказ выступить вверх по реке со своей командой. А у меня всего тридцать восемь человек. Двенадцать лежат в лихорадке.

— Но они наверняка пришлют вам подкрепление? — спросил Менни.

— Чудеса иногда случаются, но не очень часто, мой друг. Даже если они пошлют, то пройдет несколько недель, прежде чем отряд сюда доберется. Старая история, как вы понимаете, сеньор Мэллори. — Он посмотрел через реку в лес. — Во всяком случае, в этой местности не хватит не только полка, но и целой армии.

— Когда мы приземлились, вы сказали, что на этом берегу реки мы можем чувствовать себя в безопасности, — напомнил я. — Что они никогда не пересекают реку.

Он кивнул. Его лицо оставалось мрачным и серьезным.

— Это причина для беспокойства, уверяю вас. Если они нарушают правила, то значит, меняют место своего обитания.

Взревел мотор катера, и он улыбнулся:

— Я должен ехать. Кстати, сеньор Хэннах остался в отеле. Боюсь, что все, что произошло, он принял уж чересчур близко к сердцу.

Он перешагнул через поручень, один из солдат отдал швартовы и катер направился на середину реки. Мы стояли и смотрели на него. Альберто махнул нам рукой, а потом спустился вниз в кабину.

— Ну а что с Хэннахом? — спросил я. — Вы думаете, есть резон сходить за ним? Если он сцепится с Авилой в таком настроении...

— Авила со своей бандой ушел отсюда перед обедом. — Менни покачал головой. — Лучше сейчас оставить его в покое. Мы потом уложим его в постель.

Он повернулся и ушел. На той стороне реки над деревьями летал одинокий ибис. Потом он вдруг кинулся вниз, будто оставляя мазок крови на сером небе. А вдруг это дурное предзнаменование?

Меня прохватила невольная дрожь, и я отправился вслед за Менни.

В последующие дни с верховьев реки приходили плохие вести. Убили нескольких сборщиков каучука, а партия искателей алмазов в пять человек погибла целиком, попав в засаду не далее чем в десяти милях от миссии.

Альберто и его люди, которые действовали за Санта-Еленой, не имели особого успеха, что, впрочем, никого не удивляло. Если они шли по тропам, то рисковали нарваться на засаду индейцев хуна, а прорубаться сквозь джунгли означало проходить не более мили в день.