В этот момент в дом ворвался долгий и решительный звонок. Кто-то нетерпеливый просто прижал пальцем кнопку и не отпускал ее.

– Машенька, открой! – слабым голосом попросил Сергей Николаевич.

– Господи, неужели еще не конец! – вздохнула мама девчонок и двинулась к двери. Опасливо взялась за ручку, выдохнула, словно перед прыжком в холодную воду, и распахнула дверь.

Сметая все на своем пути, в комнату влетел Пилипенко. Он потрясал зажатой в лапе бумагой, а лицо прямо лучилось торжеством.

– Ага, вот теперь убедитесь! Никто мне не верит, все на меня нападают, все твердят: детишки хорошие, ну просто ангелы, а ты, Пилипенко, дурак, ничего не понимаешь! Да я единственный, кто их насквозь видит, мафию малолетнюю! Я знал, что они еще свое криминальное нутро проявят! И вот – пожалуйста!

И Пилипенко широким жестом сунул бумагу майору под нос.

– Заявление, – прочитал майор.

– Вот именно – заявление! – провозгласил Пилипенко. – От работников почты, где меньше часа назад эти двое бандитов… – и он обвиняюще ткнул пальцем в Севу и Вадьку, – похитили уже оплаченную и запечатанную посылку! Прямо со стойки, из-под рук у почтового работника! На глазах у гражданина, который посылку сдал! И заплатил, между прочим!

– Ну точно маньяк! – воскликнула Мария Алексеевна. – Какая еще почта?! Они из дому не выходили, спали без задних ног. Умаялись, бедные.

– Спали? Вы их спросите, как они спали, поглядим, что врать станут!

– Они не врут! Сева? Вадик? – Мария Алексеевна перевела взгляд с одного мальчишки на другого. – Вы ведь никуда не ходили, правда?

– Ходили, – напряженным голосом ответил Вадька, а Сева поднялся и вышел в коридор. Вернулся он, неся в руках довольно большой сверток, закатанный во влажную рогожу и со всех сторон облепленный сургучными печатями.

– Вот! – и Сева сунул сверток в руки Сергею Николаевичу.

– Севка сказал, что наркоман какой-то странный, нетипичный. И делать ему здесь совершенно нечего, – пояснил Вадька. – Я прикинул: портфеля-то в доме не нашли, наркоман за три дня до приезда Бомбины поселился и жилье себе выбрал от вашего через забор. Могла Бомбина портфель стащить и не прятать его, а просто через забор перекинуть? А потом подумал: будь я на месте Бомбины, я б этому наркоману на самый крайний случай приказ дал. Чтобы даже если поймают, был бы последний шанс отправить похищенное заказчику. Вот мы с Севкой на почту и рванули. Видите – угадали.

Сергей Николаевич внимательно оглядел лежащий на его коленях сверток. Темной шариковой ручкой на нем было выведено «Соединенные Штаты Америки». И выше – знакомый ему адрес.

– Да, хорошие у меня компаньоны, – тяжко вздохнул он.

– Дочки у тебя хорошие, и друзья у них – первый сорт, – тоже вздохнул майор. – Так что непонятно даже: то ли бить их, то ли награждать.

– Как это награждать? – возмутился Пилипенко. – Их арестовывать давно пора! Вы же слышали, они сами во всем признались! И заявление вот!

– Заявление? – майор взял бумажку из рук Пилипенко. – Так это от свидетелей, а от пострадавшего где? И кстати, где сам пострадавший?

– Не знаю, – растерянно сказал Пилипенко. – Пропал куда-то.

– Сообщника упустили, Пилипенко! – ласковым, задушевным тоном сообщил майор.

– Так… это… откуда ж знать… на нем же не написано, что сообщник, так глянешь, вроде пострадавший… А чтоб пострадавших задерживать, тут не написано. – И Пилипенко принялся судорожно листать свой учебник.

Майор ловким жестом выдернул у него книгу.

– К вашему сведению, данное учебное пособие устарело еще десять лет назад и в списках министерства юстиции уже не значится! Да оно вам больше и не понадобится.

– Почему? – убито спросил Пилипенко.

– Вряд ли вы в милиции задержитесь, – отрезал майор и повернулся к папе девчонок. – Что застыл, Серега, вскрывай! Надо же проверить, там ли твои документы.

Грубая ткань треснула, и на свет божий появился небольшой кожаный портфельчик.

– Мой! – выдохнул Сергей Николаевич и нетерпеливо рванул замок. Из портфеля густо посыпались официального вида бумаги. Сергей Николаевич хватал их одну за другой, жадно вглядывался, и на лице его читалось облегчение. – Все здесь, все, до единой!

Неожиданно вокруг будто потемнело. Папа девчонок вскинул голову.

Вокруг него столпились все: и братья Федоровы, и господин Хотоёси, и Мбонго. Вытягивая шеи и тараща глаза, они старательно пытались хоть что-то рассмотреть в разбросанных бумагах. Сергей Николаевич быстро сгреб документы и на всякий случай прикрыл их ладонями: