________________

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 99, 6-10, 12-15

«The Lillie I condemned for thy hand,

And buds of marjoram had stol'n thy hair;

The Roses fearfully on thorns did stand,

One blushing shame, another white despair:

A third, nor red nor white, had stol'n of both» (99, 6-10).

William Shakespeare Sonnet 99, 6-9.

«Лилли, Я осуждённый от твой руки (увы),

И завязи сухого майорана твои волосы похищали;

Розы, наполненные страхом на шипах — стояли,

Одни застенчивым стыдом, каждая вторая отчаяньем белым;

Третьи, ни красным, ни белым, похищенным — у обоих» (99, 6-10).

Уильям Шекспир, Сонет 99, 6-10.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 07.01.2023).

«But, for his theft, in pride of all his growth

A vengeful canker eat him up to death.

More flowers I noted, yet I none could see

But sweet, or culler it had stol'n from thee» (99, 12-15).

William Shakespeare Sonnet 99, 12-15.

«Но, от его кражи в гордыне во весь рост (впредь)

Мстительная червоточина до смерти заест его (спустя).

Цветов куда более Я заметил, хотя Я никого не мог разглядеть

Но сладость, или выборочность ей была похищена — у тебя» (99, 12-15).

Уильям Шекспир, Сонет 99, 12-15.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 07.01.2023).

В своих воспоминаниях о сиротском детстве повествующий бард, тоже затрагивая тему «безотцовщины» упомянул в аллегорическом литературном образе выборочности «отобранных цветов», детей сирот высокородного происхождения в отличии от детей сирот бастардов «Weeds among weeds», «Сорняки среди сорняков» в строке 4 сонета 124, о которой ещё будет сказано в семантическом анализе сонета 99. Обнаруживается интересный факт, что темы «червоточины» и «безотцовщины», буквально пронизывают всё творчество поэта включая ряд пьес, как прямо, так и по касательной намёками.

Строки 1-4 сонета 124, дают очевидную ссылку на тему «ректификации» в отборе детей аристократов в сонете 5, не удивительно сложно построенная риторическая модель сонета 5, не давала шанса переводчикам на русский расшифровать подстрочник, поэтому, он входил в число «непонятых». И, как следствие к многочисленным вариантам прочтения, которые детерминировано заводили в заблуждение не только последующих исследователей, но читателей из числа любителей творчества гения драматургии.

Определённо, что в «елизаветинскую» эпоху в среде придворных аристократов придавалось большое значение теме «чистокровности», не только в силу чистоты родового «дерева», но исходя из совершаемых неблаговидных поступков, проявляющих бесчестие некоторых аристократа.

Согласно мировоззрению барда, совокупность душевных качеств и благородных черт характера, передаваемая по наследству от родителей через кровь, могла в полной мере раскрыть внутреннюю природу любого аристократа. Этаким «генетическим» маркером, указав на отсутствие или наличие «червоточины», то есть проявлений ущербности в поступках и мотивациях аристократа. Впрочем, сама по себе дуальная и энтропийная природа материального мира является благодатной основой для возникновения «червоточин», вопрос стоял лишь в том, каким образом можно было от них избавиться. Например, не смешивая аристократическую кровь с кровью бастардов или следуя божьим заповедям, использовать вековой эмпирический опыт предыдущих поколений.

Необычайно яркий и выразительный образ «червоточины» любви можно встретить в некоторых пьесах. Например, в пьесе Шекспира «Два джентльмена из Вероны» акт 1, сцена 1:

— Confer!

________________

________________

Original text by William Shakespeare «Two Gentlemen of Verona», Act I, Scene I

«...as in the sweetest bud

The eating canker dwells, so eating love

Inhabits in the finest wits of all».

William Shakespeare «Two Gentlemen of Verona», Act I, Scene I.

«...как в сладчайшем бутоне

Разъедающая червоточина обитает, так съедающая любовь

Проживает из всех в прекраснейшем уме».

Уильям Шекспир «Два джентльмена из Вероны» акт 1, сцена 1.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 17.01.2023).

По определению автора, безысходность человека была заключена в самом чувстве ревности, которое сопутствует любви, без него любовь, как чувство «страсти» ни коим образом не может прожить. Парадокс ревности в чувстве любви заключён в простой истине, что сопутствующая любви чрезмерная ревность, как правило её убивает, медленно разъедая.