— Прошу, капитан.

— Благодарю вас, мадам Мичелокакис, — Деффонд взял протянутый ему пакет.

— Это те самые фотографии? — вопрос Барека был обращен к Джасинде, но его взгляд был прикован к свертку, который теперь находился в руках Деффонда.

— Да, и я должна поблагодарить вас, — на лице принца отразилось недоумение. — Мы с Палмой чудесно провели время, прогуливаясь по тропе воспоминаний. Мы хохотали до колик в животе. Для вас к каждому снимку мы прикрепили свои комментарии: чье это изображение, когда и где оно было сделано. Я взяла на себя смелость распечатать копии, но в пакете вы найдете также и карту памяти со всеми фотографиями. Если у вас возникнут какие-либо вопросы, просто свяжитесь со мной, и я сделаю все возможное.

— Я… я никогда не смогу отблагодарить вас за это, Джасинда, — голос Барека был крайне напряжен. — Вы даже не можете представить, что это значит для меня.

— Ваша мама была моей близкой подругой, принц Барек. В подобной ситуации она бы сделала то же самое для любого из моих друзей, — женщина тепло ему улыбнулась. — А теперь я уйду с вашего пути и не буду вам мешать, ведь вы, кажется, куда-то направлялись. Увидимся завтра вечером.

— Завтра вечером? — удивление Барека заставило ее приостановиться, хотя она уже почти отвернулась от мужчин.

— Да, на балу у членов Ассамблеи.

— Вы там будете?

— Да. Мой старший сын, Дантон, стал членом Ассамблеи и попросил меня сопровождать его.

— Тогда я приберегу для вас танец, — улыбнулся ей Барек.

— С нетерпением буду ждать этого, — кивнув, Джасинда повернулась и ушла.

* * *

Джасинда Мичелокакис удалялась с женственной грацией, а Деффонд не мог отвести взгляда от ее мягко покачивающихся при ходьбе бедер. Это была действительно красивая женщина, как внутри, так и снаружи. И капитан задался вопросом: сможет ли он когда-нибудь найти спутницу хотя бы наполовину столь же прекрасную и милую.

Он резко прервал ход своих мыслей, направленных на желание его сердца, и сконцентрировался на том, чем должен был заниматься в данный момент.

— Это фотографии королевы? — он перевел взгляд на принца и увидел, что тот тоже смотрел вслед удалявшейся женщины.

— Да, — Барек протянул руку. — Мы оба знаем, что Джасинда Мичелокакис никогда не причинит вреда Дому Защиты.

— Я знаю это, сир. Но, тем не менее, все же существуют определенные правила, которым мы обязаны следовать.

— Это частные снимки, Деффонд. Фото моей матери до того, как она стала королевой. Сестра Джасинды была так добра, что поделилась ими со мной. Я никому не позволю их увидеть, особенно до того, как сам их посмотрю.

Деффонд ощутил непреклонность Барека в этом вопросе и тяжело вздохнул. Принц никогда не требовал от подчиненных лишнего и всегда с уважением относился к вопросам безопасности в отличие от своего погибшего брата Дадриана, который всех подавлял своей властью. Для Барека такая настойчивость означала лишь одно — эти снимки были чрезвычайно важны для него. И все же капитан не мог без проверки отдать их ему.

— Я лично проведу этот пакет через охрану. Его можно сканировать и тестировать не вскрывая. Никто не увидит того, что принадлежит вам, сир. Это лучшее, что я могу сделать, — Деффонд наблюдал за внутренней борьбой Барека и видел, что тому хочется продолжить спор, несмотря на признание его правоты.

Наконец, Барек отрывисто кивнул.

— Хорошо, сделай так, как считаешь нужным. Но я хочу, чтобы этот пакет ожидал меня в моих личных покоях к тому времени, как я вернусь.

— Будет сделано, сир.

* * *

— Ю-ху… Джасинда… — раздался за спиной высокий скрипучий голос.

Джасинда слегка поежилась. Она хорошо понимала, что ее удача не могла длиться вечно. То, что ей накануне вечером удалось незаметно проникнуть в свой дом, а затем снова выйти сегодня утром, не попавшись на глаза мадам Нитцшке, было настоящим чудом. Теперь же, видимо, пришло время встретиться с недоброжелательной соседкой лицом к лицу.

Повернувшись, она заставила себя улыбнуться.

— Здравствуйте, мадам Нитцшке. Какой прекрасный день, не правда ли? Как ваше самочувствие? — Джасинда перевела взгляд на назойливую пожилую женщину, которая, слегка покачиваясь, шла по тротуару, и ей с трудом удалось не вздрогнуть при виде ее одежды.

Это был один из «фирменных» нарядов мадам Нитцшке, который никогда не был в моде, но, похоже, та считала иначе. Поверх леггинсов была надета аляпистая — если смотреть на нее слишком долго, то начиналось головокружение — с вертикальными полосками юбка до колен. Черно-белая рубашка пестрела горизонтальными полосками и разбрызганными между ними пятнами. К этому яркому костюму прилагалась широкополая соломенная шляпа с садиком искусственных цветов на нее полях и красные полусапожки на невысоком каблуке.