– Ювелиры планируют какое-то дело, а потом собираются сбежать! – не обращая на них внимания, выкрикнул Сева и уже тише добавил: – А еще у них в охранниках старший лейтенант Пилипенко.

– Как вы не понимаете, старичка стукнули по голове, засунули в машину… – Мурка осеклась. Обернулась, внимательно поглядела на Севу и переспросила: – Чего-чего? Пилипенко теперь в охранниках?

– Что он там делает? – немедленно позабыв о собственном ошеломляющем открытии, Вадька переключился на стремительную карьеру их давнего врага.

– Пирожные печет, с кремом! – окрысился Севка. – Что в охранниках делают – охраняют! Нет, ну надо же! Темные дела наших ювелиров никого не волнуют! Всех беспокоит Пилипенко!

Мурка опомнилась:

– Да фиг с ювелирами и с Пилипенко тоже! Там старичка вот-вот убьют!

– С чего ты взяла, что обязательно убьют? – поинтересовался Вадька.

– Ой, когда дед с теми похитителями разговаривал, у них лица были такие, ну такие… Ну точно убьют!

– Не сомневаюсь, – пробормотал Сева. – Я б на их месте обязательно его убил! – Севка припомнил уборку в дедовой комнате и добавил: – И на своем собственном, пожалуй, тоже.

– Старик сказал, что может опознать всех, кто приходил за саперами приглядывать, когда они несуществующие бомбы искали, – пояснила Кисонька. – Вот тут та парочка наблюдателей и заволновалась!

– Интересное кино получается! – задумчиво пробормотал Вадька. – Наш учитель информатики сообщает про заложенные во всяких местах бомбы, причем делает вид, что это вовсе не он, а я! Зачем ему это нужно, совершенно не ясно, потому что никаких бомб на самом деле нет. Но милиция и военные каждый раз приезжают, ищут, мечутся…

– Лоточницы говорили, в этот раз приехало меньше машин, чем раньше, – вставила Кисонька. Вадька кивнул, принимая информацию к сведению и продолжал рассуждать:

– Каждый раз, как начинают бомбу искать, появляются какие-то люди и внимательно наблюдают. Сегодня эти люди узнали, что за ними в свою очередь наблюдает наш пенсионер Таратута, моментально занервничали и деда похитили.

– Теперь его там страшно убивают, а ты сидишь и спокойно рассуждаешь! – возмутилась Мурка.

– Может, его там совсем не страшно убивают? – хладнокровно предположил Вадька, которому почему-то ну никак не удавалось проникнуться сочувствием к похищенному старичку. – И вообще, если прямо сейчас убивают, торопиться некуда, все равно не успеем!

– Вадим, ты бесчувственный! – припечатала Кисонька.

– Нет, он тупой! – взорвался Сева. – Да и все вы такие же! Вы хоть поняли, что я сказал? Наши ювелиры вели между собой очень странный разговор: все про какое-то дело, и что какой-то хозяин не станет затевать расследование, а тоже сбежит, то ли вместе с ювелирами, то ли сразу после. И при этом они ужасно боялись милиции! И партнеров боялись, которые с ними жуть что сделают, если… – Севка нахмурился, вспоминая, – если они «передадут только то, что есть, без того, что будет».

– Что за ребус? – обалдело спросил Вадька.

– Такой ребус, за разгадку которого нам деньги платят! – вскричал Сева. – Кого-нибудь, кроме меня, фальшивые драгоценности еще интересуют?

На рабочем столе истошно затрезвонил телефон.

– Не волнуйся, Севка, сейчас пообщаешься с одним очень заинтересованным, – утешила мальчишку Катька и ткнула в окошечко определителя номера. – Наш заказчик звонит.

– Заодно спроси у него, может, он знает, что за дело затеяли ювелиры. Наверняка ничего странного, какая-нибудь всем известная ерунда, – равнодушно обронила Мурка. – Вот похищение Таратуты – это да, это серьезно!

Сева щелкнул кнопкой внешнего микрофона.

– Ну-с, господин сыщик, вам уже известно, кто посмел меня кинуть? – гаркнуло на всю комнату.

Кисонька и Мурка с изумлением воззрились на телефон. Голос их старого знакомого Петра Николаевича был узнаваем и в то же время неузнаваем. В их доме с их отцом он всегда говорил весело и очень любезно. Теперь же в его голосе были угроза и напор.

– Нет, мы еще не… – промямлил Севка, спохватился и быстренько включил преобразователь голоса. – Ведем расследование, – авторитетно прозвучало в трубке. – Кое-что удалось выяснить.

– Что именно? – немедленно перехватил инициативу заказчик.

– Мы предпочитаем сообщать только окончательный результат, – вывернулся Сева. – Нам хотелось бы прояснить ряд моментов… – он замолк, лихорадочно пытаясь сообразить, что ж это за ряд такой. Ничего не лезло в голову, и тогда он спросил: – А правда, что хозяин ювелирной компании ничего не понимает в драгоценностях?

На мгновение повисло обескураженное молчание, потом заказчик поинтересовался:

– Это кто ж вам такое сказал? – И голос его почему-то аж дрожал от еле сдержаиваемого бешенства.