— Трижды, — покраснела. — Если считать самый первый, когда улепетывала из монастыря.

— Он обижал тебя? — сжала губы Ноэль.

— Заставлял что-то делать… неприятное? — подключилась взволнованная Ариэль.

Я испуганно округлила глаза.

— Нет-нет! Что вы! Он очень добр был, и терпелив. И вообще… Это я плохая… Я в такую гадость сотворила… — поспешно протараторила, самозабвенно кидаясь на защиту Эда.

Сестры перекинулись понимающими взглядами.

— Это должно быть захватывающая история… — задумчиво пожевала губу Ариэль.

Ноэль лукаво взглянула из-под ресниц:

— Нам очень интересно ее послушать…

И я, словно только и ждав этого, принялась рассказывать все без утайки от самого начала побега до сегодняшнего дня. Лица сестер изумленно втянулись, особенно, когда добралась до момента превращения Эда в волка, приключений, которые ему пришлось пережить в роли моего пса, собачью невесту и нахального стражника- сваху… Они так искренне и заливисто хохотали, что и я не удержалась от улыбки. Вспомнила чай с фей-ирским перцем, вредного эх-ушкье и Блондина, который вечно на меня сердился, и неожиданно поняла, как соскучилась по ним. Даже по Робу.

— Ты его любишь Шани, — внезапно заявила Ариэль.

И Ноэль согласно кивнула:

— Любишь…

А я не могла отрицать очевидное.

— Меня он видел лишь своей наложницей, пока не узнал, кто я на самом деле… — опустила взгляд, стиснула до боли подол платья. — И я совсем не уверена, что любит. Желает, как недостижимую игрушку, но не любит. А игрушкам свойственно надоедать. Их выбрасывают, когда появляются новые.

Сестры обменялись понимающими взглядами. Я нахмурилась:

— Кажется, в дверь стучат, — заметила, использовав предлог, как прекратить слишком болезненный разговор.

— Войдите, — громко крикнула Ноэль. И буквально в ту же секунду в комнату вбежала белокурая девочка.

— Мам, я не могу уснуть! — громко оповестила она. — Смотри, что нарисовала! Для тебя! — сразу же взобралась на колени, сунула Ноэль листок и только затем обвела нас настороженным взглядом. — Я бы еще раньше пришла, но Нэн меня не пустила. Спать заставляла. А я не хотела! — засопела обижено, явно недовольная, что ее не взяли на наши девичьи посиделки.

И только тогда я заметила застывшую в дверях пожилую женщину. Она стояла там, закаменев, и смотрела на меня неотрывно и немного испуганно, словно видела привидение.

— Нэн, — Ноэль тоже заметила странное поведение пришедшей и аккуратно спустила с коленей дочь, чтобы подняться

— Иоланта! — внезапно прохрипела, прижав пальцы к губам, будто пытаясь сдержать крик. — Иоланта!

Мы испуганно переглянулись. Ноэль подбежала к ней, подхватила под руку. Женщина была неимоверно бледна, и я всерьез опасалась, что с ней случится припадок.

— Нэн… нэн, что с тобой? — пыталась дозваться сестра.

Но она молчала, тяжело опираясь на руку сестры, медленно, покачиваясь, подошла к нам и с помощью Ноэль буквально рухнула в кресло. Ариэль поспешно налила в чашку отвар и сунула в руку старушке.

— Выпейте, леди Лирой…

Та трясущимися руками перехватила посудину, и поверхность напитка сразу же пошла волнами от дрожи. Сделала несколько жадных глотков, нервно сжимая сухими пальцами ушко чашки. И на щеки постепенно возвратился румянец.

— Извините, я ошиблась, — медленно промолвила.

— Нэн, — девочка встала рядом, прижала ладошки к щекам старушки и серьезно произнесла. — Ты меня испугала. Больше не пугай!

— Не буду, Фиона, — убрала с ее лба вьющийся светлый локон. — Просто леди мене кое-кого напомнила…

В груди начало тревожно пощипывать.

— Кого?

— Мою… хм… дочь моей племянницы. Ты вылитая Иоланта. Но она погибла около двадцати лет назад.

Я сглотнула удушливый комок в горле. Волоски на коже стали дыбом.

— Как? — прохрипела, понимая, что вот-вот подберусь к чему-то необычайно важному.

— Ее убили. Во время войны…

Взгляд пожилой леди Лирой затуманился, и она погрузилась в болезненные воспоминания.

Иоланта была единственной дочерью ее племянницы Сиобейн. Двадцать лет назад война была в самом разгаре. И страшная болезнь, выведенная человеческими магами, вовсю косила драконью популяцию. Лихорадка Алиллы убивала почти всех, оставались жить единицы. Но и они уже не были полноценными драконами. Лихорадка навеки разделяла человеческую и драконью сущность. После выздоровления уже больше никто не мог перевоплощаться во вторую ипостась и вновь ощущать стремительную красоту полета.

Иоланта тоже заболела, как и ее родители. Они жили в небольшом городке прямо на границе с Ханаром. И крепость Бертовен достойно обороняла кордоны Ньелокара, пока лихорадка не выкосила всех защитников. Бертовен сравняли с землей, сожгли дотла близлежащие деревушки и сам город. Не выжил никто. Думали, что никто…

Взгляд леди Лирой остановился на мне.

— Я… — замялась. — Я не знаю, кто моя мать. — Виновато отвела взгляд. — Она умерла во время родов. Мне лишь рассказывали, что она была наложницей от… — запнулась, что-то мешало произнести это слово. Он, на самом деле не заслужил называться отцом. — Наложницей Роверта.