– Да, являюсь, — уже смотрит на меня более серьёзным и задумчивым взглядом.

– Тогда для вас нет преград. Как гражданин Российской Федерации и основатель компании в Европе, вы имеете полное право открыться в России, как новая фирма. А какой вид деятельности?

– Ювелирная, — у меня брови поползли вверх. Помнится, раньше занимался строительством? А куда делся тот бизнес? Ах, да, там похоже отец управляет.

Я быстро сделала себе пометку.

– Тогда мне предстоит подавать заявление ещё и в пробирную инспекцию, — задумчиво произнесла.

– Как долго это будет длиться? – его стальной взгляд проходится по моему лицу и ниже.

Черт, я начинаю нервничать.

– Около двух месяцев, смотря как будут приходить ответы из государственных палат. С налоговой времени меньше занимает, но с ювелирным бизнесом займёт больше обычного. Вам нужно будет ещё сертифицировать изделия. Сейчас, посмотрю в одном деле, сколько времени ушло.

Я встала и прошла к своему шкафу с папками дел, там была похожая ситуация. Найдя нужную папку, Радмир произнёс:

– И долго будешь делать вид, что не узнаешь, Зеленоглазка?

Моя рука дёрнулась, и папка полетела вниз. Внутри взорвался фейерверк, пульс зашкаливает, руки стали дрожать, в горле пустыня, ноги подкашиваются, но прикладываю усилия, чтобы не упасть. «Зеленоглазка» отдаётся эхом в голове, будто из прошлого.

– Ч…что? – охрипшим голосом и заикаясь переспросила его. Радмир смотрел на меня с ухмылкой.

– Ты всё слышала - так же нахально ответил мне.

Да как он смеет? Думает, что я тут расплыться должна? Растечься, как верный пёс?

– Прошу меня называть, либо Надежда Викторовна, либо просто Надежда, — немного повысила свой голос. Подняла с пола папку и села за рабочее место.

Меня так и распирало, подойти к нему и надавать пощёчин, чтобы стереть эту надменность и за все мои страдания, что испытала по его вине.

– Милана, договор готов?
– раздражено спросила помощника по селектору. Мне не терпелось поскорее избавиться от него. Я сейчас так нервничаю, что могу наделать глупостей, а это в моей работе ни в коем случае нельзя допускать.

– Ещё пару минут, — пропищала она в ответ.

Я уже не смотрела в сторону Радмира, задала ещё пару вопросов по делу. Больше мы не затрагивали щекотливую тему нашего знакомства пяти летней давности.

Милана занесла договор, он подписал его и попросил мой контактный номер. Мне пришлось ему дать, так как мы теперь связаны общим делом. А у самой на душе кошки скребут, да так, что раздирая там всё в клочья.

Он остался так же холоден и непроницаем, и таким же вышел из моего кабинета.

После его ухода, я без сил упала на свой стол, опять жалея себя, и опять пытаясь не расплакаться.

Ну за что это всё?

Через несколько минут, Милана занесла ту самую папку, что вручил мне Аркадий Юрьевич.

Открываю её и рассматриваю личные документы Радмира, на глаза попадаются копии документов компании зарегистрированной в Германии, по указанной дате, три года тому назад. Ещё листаю и… .

Мир для меня остановился, чувствуется на языке горькое послевкусие, в одно время жжёт и оставляет сладкие ноты. По щекам побежали дорожки слез. Не знаю, то ли от злости на это всё, то ли от радости и зарождающегося, чего-то тёплого.

– Green eyes*, — прочитала шёпотом эмблему ювелирной компании Радмира.

И я их узнаю, это мои, только нарисованы.

_____________________________________________________________

* - (Грин аайз), перевод с английского – Зелёные глаза.

Иллюстрация (эмблема ювелирной компании Радмира)

Надежда

– Мд-а-а, что сказать, даже не знаю, — Таня разглядывает в моём смартфоне фото - эмблемы компании Радмира. Я её решила сфотографировать. Зачем? Сама не знаю. Наверно питать иллюзии, подпитывать свою самооценку, думая, что не безразлична. – Одно скажу, не ведись на это. Это ещё ничего не значит. У него жена, Надя!

ЖЕНА! Это меня и отрезвляет. Опускает вдребезги на землю, давая мне щедрый удар под дых, и я задыхаюсь от этой боли.

– Знаю, Тань, — устало потерла лицо ладонью.

Она смотрит на меня с предупреждением, мол не втягивайся в это. А я сижу с бокалом вина, на своём диванчике в гостиной, тупо смотрю сквозь свою подругу.

После сегодняшних потрясений, решила позвать к себе Таню, чтобы выговорить всё, что у меня в душе. Эта эмблема была последней каплей, моей стойкости. Мне нужен был советчик. Я сама уже ничего не понимаю и не могу трезво мыслить.