– Амина, мы теряем время, – Игнатов нетерпеливо смотрит на часы.

– Второй подъезд, – отчаявшись оставить его здесь, быстро шагаю к парадной. Шепчу себе под нос: – Это уже слишком...

Мы заходим внутрь, вызываем лифт. Когда оказываемся в тесной кабине, Игнатов произносит тоже шёпотом:

– Но за это «слишком» я плачу приличные деньги.

Что ж, он прав. И будь я настоящей няней, наверное, была бы на седьмом небе от счастья. Только вот я журналист. И за свой обман могу серьёзно пострадать. Надеюсь, у Преображенского хватит связей, чтобы спасти меня в итоге. Ведь если Игнатов узнает правду, от него совершенно точно придётся спасаться.

Мы выходим из лифта, и я сразу сворачиваю к своей двери. Возле неё, как и всегда, сидит соседская кошка. Увидев меня, она подбегает и начинает тереться о ноги. Иногда я кормлю её, и мы неплохо ладим... Только вот сейчас эта киса совершенно не к месту.

– Это не моя! – выпаливаю я, поспешно поворачиваясь к Игнатову.

Выражение его лица абсолютно нечитаемое.

– Да я так и понял, – бросает он, разглядывая трущуюся о мою ногу Муську. – Открывайте дверь, Амина.

Я подчиняюсь. Достаю ключи из сумки, открываю дверь. Муська первой шмыгает в тамбур и тут же несётся к двери моей двушки, а не к противоположной, где, собственно, и живёт.

– Нет-нет... – беру кошку на руки. – Иди лучше домой, пушистик.

Стучу в дверь соседки, бросив осторожный взгляд на Игнатова. Он стоит, сложив руки на груди, и явно теряет терпение. Я несколько сконфуженно улыбаюсь мужчине и перевожу взгляд на Юльку, которая наконец-то появилась в дверном проёме.

– Ты чего так рано дома? – спрашивает меня соседка.

– Да долго рассказывать... – отмахиваюсь от её вопроса. – Тут Муся твоя.

Практически силой заталкиваю кошку в квартиру. Тут Юлька замечает Игнатова, и её глаза буквально вылезают из орбит.

– Ой, здрасти... – она краснеет, плотнее запахивая шёлковый халат.

Игнатов молча кивает, а я спешу открыть свою дверь, чтобы Юлька не ляпнула чего про мою настоящую работу.

– Попозже поболтаем, – говорю ей с вымученной улыбкой. И, повернувшись к Игнатову, расшаркиваюсь: – Прошу Вас, Тимур Алексеевич. Проходите.

Он невозмутимо проходит в квартиру, а Юлька шепчет одними губами:

– Кто это?

Я вновь отмахиваюсь и закрываю за собой дверь. По привычке бросаю ключи на полку под зеркалом. Пристраиваю сумку на пуфике рядом с обувничкой, снимаю туфли. И сразу становлюсь ниже Игнатова практически на голову.

И мы с ним оказываемся слишком близко друг к другу в этом тесном пространстве моей прихожей...

Мужчина заинтересованно осматривается.

– Вы можете пока присесть на диван, – указываю на дверь зала.

Но он, похоже, сам знает, где ему будет лучше. Делает несколько шагов по коридору, минуя дверь спальни, и направляется прямиком на кухню.

Самостоятельный тип, ничего не скажешь.

– Может, кофе? – скривившись, кричу из прихожей.

Вместо ответа раздаётся щелчок. Именно с таким звуком включается мой чайник. И миллионы других чайников.

Прекрасно...

Иду в спальню. Достаю чемодан из-под кровати. Распахнув шкаф, задумчиво оглядываю свой гардероб.

Игнатова не слышно там, на кухне, и это действует на нервы.

Не теряя ни минуты, закидываю в чемодан свободные брюки нейтральных тонов и такие же футболки. Несколько тёплых кофт. Любимую пижаму. Носки. Нижнее бельё.

Тимур Алексеевич входит в мою спальню как раз в тот момент, когда я складываю в боковой карман чемодана одни из кружевных трусиков.

Кажется, он что-то хотел сказать, но, судя по всему, резко забыл, что именно. А я, решив немного подшутить над ним, демонстративно разглядываю свой кружевной бюстгальтер, неторопливо убираю его в чемодан и лишь потом с невинной улыбкой перевожу взгляд на Игнатова.

– Вы что-то хотели?

– Кофе только растворимый? – спрашивает он хрипло.

Однозначно смущён, хоть и старательно пытается этого не показывать. А ещё он, похоже, уже обшарил все шкафчики моей кухни.

– Да. Только. Растворимый, – отчеканиваю я, начиная злиться.

Вскочив с кровати, пробегаю мимо Игнатова, залетаю на кухню, и сама достаю всё необходимое. Сахар, кофе, чашку, ложку...

– Я почти закончила, – сообщаю мужчине, который уже успел вернуться.

Он начинает делать себе кофе, а я бегу в ванную. Взяв там всё необходимое, тоже складываю в чемодан. Потом с трудом запихиваю в него ещё и кроссовки. И еле-еле застёгиваю...

Наконец, присев на край кровати, перевожу дух. Под мелодичное помешивание ложечкой в чашке стараюсь собрать мысли воедино. А потом меня осеняет совершенно гениальной идеей...

***

Игнатов одним глотком допивает кофе и ополаскивает чашку с ложкой. Я проверяю все розетки, обхожу каждую комнату по кругу...

– Тимур Алексеевич, мне нужно ненадолго заскочить к соседке, – говорю подчёркнуто будничным тоном, когда мы выходим из квартиры. – Я хочу оставить ей ключи, дать ЦУ. Ну там цветы полить, иногда проветривать... Вы со мной пойдёте?