Ромочка.

Хм... Ромочка?.. Что это за хмырь?

В этот момент шум воды прерывается, и я, дёрнувшись, отстраняюсь и от кровати, и от телефона. Подхожу поближе к ванной комнате.

– Амина, мы скоро выезжаем! – говорю громко, чтобы она услышала.

Пару секунд ничего не происходит, а потом я слышу её сбивчивые объяснения:

– Да-да, я почти готова. Через десять минут спущусь вниз.

– Всё хорошо? – делаю ещё один шаг к двери ванной.

Слышу, как она тихо смеётся, а потом отвечает:

– Мы с Лизой ели пюре, и она решила, что цвет моих волос должен быть зелёным.

– Почему зелёным? – не понимаю я её шутки.

– Пюре было зелёного цвета. Брокколи.

– О-о...

Дверь распахивается совершенно неожиданно. Амина, к счастью, полностью одета, но её волосы мокрые. Правда, не все, лишь на макушке и с правой стороны. Влажные тяжёлые пряди обрамляют лицо.

– Что значит «о-о»? – няня выглядит так, будто вместо проказницы Лизы сейчас будет обвинять меня.

– О-оо... Значит, мне о-очень жаль.

Прищурив глаза, она недолго наблюдает за мной, а потом вдруг расплывается в хитрой улыбке.

– Да я шучу, Тимур Алексеевич! – откидывает мокрую прядь от лица. – Брокколи – знатная гадость. Неудивительно, что Лиза решила найти ему другое применение, – она вновь хохочет. – Сейчас подсушу волосы и спущусь вниз.

Мой взгляд путешествует по её лицу. Амина выглядит привлекательно даже с мокрыми волосами и немного потёкшей косметикой. Вообще-то, совсем без косметики она выглядит ещё лучше, как-то по-домашнему мило.

– Да... Да, конечно, – я наконец отклеиваю взгляд от её красивых губ. – Мы с Лизой будем ждать Вас внизу. Я могу забрать Ваш чемодан?

– Да, спасибо, – она делает шаг назад.

Я тоже начинаю отступать. Искры, летающие между нами даже сейчас, воспринимаются уже чем-то нормальным.

Амина закрывает дверь ванной, и через мгновение включается фен. Я приближаюсь к кровати и хватаюсь за ручку чемодана. В этот момент снова звонит этот «Ромочка».

Столбенею, ощущая, как в груди едва заметно царапает ревностью. Это чувство пока только зарождается, потому что я не знаю, кто этот хмырь.

Звонок обрывается, и я уже делаю шаг в сторону, намереваясь покинуть комнату... Не имею права лезть в её жизнь. Не имею права проверять её телефон. Она – няня моей дочери! Между нами нет никаких личных отношений. Амина просто работает на меня!

Но нет, все эти уговоры не действуют. Я хочу знать, кто ей звонит! Хочу убедиться в том, что её рассказ о каком-то там парне, с которым она встречается, просто блеф.

Резко развернувшись, вновь ставлю чемодан и хватаю телефон.

Что я хочу там найти? Совместные фотографии? Или их отсутствие?

В этот момент приходит смс от этого самого «Ромочки». Уже не раздумывая, открываю его и быстро пробегаю по строчкам:

«Амина, я беспокоюсь. Ты не отвечаешь на звонки и, похоже, не читаешь мои смс. Даже не знаю, что и думать. Перезвони мне. Это срочно».

Я перечитываю сообщение ещё раз. Мне надо бы прочесть все смски от этого типа, чтобы понять всю серьёзность их отношений... Но в этот момент фен в ванной перестаёт шуметь, и я тут же швыряю телефон обратно на кровать. Подхватив чемодан, быстро покидаю комнату.

Оказавшись на первом этаже, вижу Галину Викторовну с Лизой на руках. Рядом стоит Маша. Девушка выглядит очень расстроенно.

– Мы будем скучать по нашей принцессе, – говорит мне домработница. – Никогда не расставались с нашей крошкой.

Подойдя поближе, целую Лизочку в лоб, но не забираю её из рук женщины.

– Амина сейчас спустится. Я пока вещи в машину отнесу.

Забираю свой багаж и сумку с вещами дочери. Иду в гараж, открываю вместительный багажник джипа и складываю туда сумки и чемодан Амины.

Мои мысли всё ещё там, в спальне девушки. Я всё ещё прокручиваю в голове то сообщение.

Возможно, Амина перестала созваниваться с этим «Ромочкой», который действительно является её парнем. Но почему она перестала ему звонить? Из-за меня?

Я мысленно бью себя по голове, чтобы вытряхнуть всю эту самоуверенность. Дело ведь не может быть во мне, верно?

Или может?

Чёрт... Чувство ревности во мне начинает расти. Совместная поездка в Испанию теперь представляется возможностью вычеркнуть из жизни Амины всяких «Ромочек» и других дегенератов. Я ведь вполне могу это сделать.