Чем больше Хью размышлял, тем больше приходил к мысли, что побег следует отложить по крайней мере до следующего лета.

Если бы только они оказались среди слуг, которых отберут для поездки в Летний Дворец на будущий год… Если бы они все четверо оказались… Об этом-то он и не подумал! Господи Иисусе! Да ведь их маленькая семья может больше никогда не собраться под одной крышей. И, возможно, из-за этого им придется бежать сейчас, в тот короткий промежуток времени, который их отделял от переезда. Бежать, несмотря на собак, на медведей, на этих злобных мелких леопардов… бежать, да еще с двумя младенцами. Боже! Было ли у какого-либо мужчины меньше шансов спасти свою семью?

Да. У него самого… когда он строил убежище.

Подготовиться, насколько это возможно… и молиться о чуде.

Хью начал припасать еду из тех блюд, которые ему приносили в комнату, — то, что можно было хранить. Он стал присматривать, где бы украсть нож или что-нибудь, из чего можно его изготовить. Все свои приготовления он тщательно скрывал от Киски.

Гораздо раньше, чем он ожидал, ему удалось достать грим. Наступил праздник, что означало оргию слуг в большом зале, где рекой лилось Счастье. В этот день силами слуг устраивались маленькие костюмированные представления. Хью выпало играть комическую роль Лорда-Протектора в небольшой веселой пьесе. Он не колеблясь согласился, ибо сам Мемток отметил, что комплекция делает его самой подходящей кандидатурой на эту роль. Хью опробовал свои актерские данные, помахав жезлом в три раза большими, чем тот, который носил Их Милость.

Представление имело успех. Хью заметил, что Понс наблюдает за его игрой с балкончика, где они с Мемтоком как-то наблюдали за раздачей Счастья слугам. Понс смотрел и смеялся. Хью, войдя в роль Повелителя, рявкнул:

— Эй, там, на балконе! Потише! Мемток, а ну-ка всыпь как следует этому насмешнику!

Тут Их Милость расхохотался пуще прежнего, и слуги чуть ли не покатились по полу от восторга. На следующий день, за бриджем, Понс похлопал Хью по плечу и объявил, что лучшего Лорда Чепухи он еще не видывал.

В результате успешно проведенной операции были добыты: пакетик краски, которую достаточно было смешать с обыкновенным кремом, чтобы получить отличный темный грим, и парик, который скрывал его лысый череп под копной черных, волнистых волос. Это был не тот парик, в котором он играл, — тот он вернул Главному Управляющему, даже предложив Мемтоку примерить его на себя. Нет, этот парик он выбрал из нескольких, из года в год накапливающихся в костюмерной после представлений. Хью примерил его, бросил, поддав ногой, а затем украдкой подобрал и сунул под балахон, где и держал несколько дней, не зная, хватятся его или нет. Когда стало ясно, что пропажа осталась незамеченной, он спрятал парик под столиком в рабочем кабинете, задержавшись вечером немного дольше своих помощников.

Он продолжал подыскивать что-нибудь, из чего можно было выточить нож.

После разговора с сыном прошло уже три недели, и за это время они ни разу не встречались. Иногда от Дьюка поступали переводы, иногда день или два ничего не было. Хью прощал ему эти перерывы. Но когда прошла целая неделя, а от него не поступило ни одной статьи, Хью решил проверить.

Он подошел к комнате, которая была одной из «привилегий» Дьюка, как «исследователя истории», и, постучав в дверь, не получил ответа.

Он постучал еще и решил, что Дьюк или спит, или отсутствует. Тогда он приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

Дьюк не спал, но, похоже, витал в совершенно ином мире. Он растянулся на постели совершенно голый, пребывая в самом сильном опьянении Счастьем, какое Хью когда-либо приходилось видеть.

Когда дверь открылась, Дьюк поднял голову, глупо хихикнул, взмахнул рукой и пробормотал:

— Приэтт, старый мошенник! Кээк тыи ддзелла?

Хью приблизился к нему, чтобы получше рассмотреть то, что, как он сначала подумал, ему просто показалось. Когда он убедился, что глаза его не обманывают, его чуть не стошнило.

— Сынок! Сынок!

— Все ноешшь, Хьюги? Старый подлюга Хью, выжжига чертофф!

Судорожно сглатывая, Хью попятился и чуть не налетел спиной на Главного Ветеринара. Хирург улыбнулся и спросил:

— Пришли навестить моего пациента? Сейчас он вряд ли в этом нуждается. — Пробормотав извинения, он проскользнул мимо Хью, подошел к кровати и поднял Дьюку веко. Затем проверил его пульс, послушал дыхание и шутливо похвалил: — Дела идут отлично, кузен. Давай-ка примем еще процедурку, и можно будет посылать тебе вкусный обед. Как ты насчет этого?

— Ааатлична, док! Заммчательно! Я ття увжаю! Оччень уважаю!

Ветеринар покрутил циферблат на каком-то маленьком приборчике, прижал к бедру Дьюка и подержал немного. Уходя, он улыбнулся Хью.

— Практически здоров. Еще несколько часов он пробудет в забытьи, затем проснется голодным и даже не заметит, сколько прошло времени. Тогда мы покормим его и дадим еще порцию. Прекрасный пациент! Никакого беспокойства. Он даже не знает, что случилось. А когда поймет, не будет ничего иметь против.