— Да, Паш, со своей аудиторией. Все, не душни!

Пашок, он же МС Reyn, он же гуру видеомонтажа, откинулся в кресле, и не сводил с меня глаз все три секунды, которые отключалась конференцсвязь.

Вот придурошный, думает загипнотизировать что ли?

Я отключилась и загрузила страницу с трансляцией. Комментарии продолжали приходить, сменяя другу друга так быстро, что я не успевала их читать.

Бен оказался прав — эзотерика зашла.

В итоге, я просидела у компьютера до полуночи.

Сначала пересмотрела эфир и оказалось, что на камере комната выглядела совершенно обычной. Лицо Анги странным образом ни разу не мелькнуло в кадре крупным планом так, чтобы ее можно было узнать, и только карты остались такими, как я их запомнила.

В зале смолк телевизор и щелкнул разложенный мамой диван.

Я осторожно встала, выхватила с зарядки пауэрбанк с телефоном и легла на кровать, чтоб следующие пару часов посвятить ответам на комментарии.

Скорее всего, я вырубилась со смартфоном в руке. Это была единственная причина, по которой я просмотрела момент, когда Яша пробрался в мою комнату.

Собиралась ли я исполнять совет Анги? Да ни в жизни!

Но у Яши, видимо, были на мой счет свои, адско-кошачие планы.

Думаю, он забрался на кровать, долго смотрел на меня в темноте, как всегда любил делать перед прыжком, словно выбирая, в какую часть вкуснее будет вонзить свои когти, и, в последний момент передумав, улегся толстым волосатым задом прямо на мое лицо.

Почему я в этом так уверена?

Потому что на следующее утро проснулась в чужой пыльной комнате и с кошачьими волосами во рту!

Я чихнула раз, другой и открыла глаза.

Что за странный привкус во рту?

Я потянулась руками к лицу и пыль, что лежала на одеяле, поднялась в воздух, непринужденно заплясав в солнечных лучах.

Яша под ухом зашипел и припечатал когтистой лапой по щеке.

— А ты какого черта разлегся на моей подушке!? А ну, брысь! — я потянулась к коту, намереваясь столкнуть его на пол, и за моей рукой из-под одеяла последовала белоснежная сорочка с огромным расклешенным рукавом, украшенным кружевом.

Это что еще такое!?

Не переставая чихать, я откинула в сторону пыльное одеяло и встала.

Черт, как же холодно! Где мои носки?

Глаза слезились, пол был ледяной и я, ругаясь, забралась обратно на постель, отметив про себя, что и форма, и размеры ее изменились.

Спокойствие, только спокойствие!

Я медленно подняла и развела руки в стороны, чтобы убедиться, что не сплю. И вместо маечки и пижамных шорт, в которых я легла спать, на мне несуразная ночнушка с колючим воротничком до подбородка.

На тесемках.

Я дернула атласные завязки и, оттянув воротник, окончательно убедилась в том, что под ней на мне ничего нет. Даже нижнего белья! Вот это новость. Я затянула ворот обратно, потуже, и встала на кровати в полный рост, больно ударившись головой о деревянную балку, на которой держался полог.

Полог? У моей кровати не было полога, если только…

Это не моя одежда, не моя комната и не мое… я спрыгнула, чуть не поскользнувшись на холодном полу, и сдернула белое покрывало с предмета, стоявшего в углу.

Догадка оказалась верной и я увидела себя в зеркале в полный рост. Это точно была я — мое лицо и глаза, и фигура, которую было не разглядеть за этим дурацким балахоном. Только волосы немного подросли, но в целом — я укусила себя за палец — ай! — в целом, это точно была я.

Вопрос только где?

Яша окончательно проснулся и вылизывал морду с таким видом, словно жил в огромной комнате с каменным полом, трехметровыми потолками и панорамными окнами всю жизнь.

В отчаянии я отдернула в сторону тяжелую тюль, подняв в воздух новое облако пыли, и замерла.

За мощеной дорожкой из брусчатки и ухоженным розовым садом с фигурно подстриженными кустами шла роща с плодовыми деревьями. Рассмотреть что-то за ними было невозможно, но мне и так все стало ясно.

Меня похитили!

После вчерашнего эфира, точно! Я перешла дорогу тем, кто крышует гадалок, и меня решили убрать.

Но сначала напугать.

Я бросилась к кровати и стала бешено рыться в одеяле, разбрасывая по полу мешающие подушки. Яша зашипел и перепрыгнул на рядом стоящее кресло.