– Это не шантаж! – воскликнула я, – Я бы никогда не стала!

– Значит прекращай! И смиренно жди!

– НЕТ! Я не прекращу! С той ночи…с той ночи, что он выгнал меня…к нему приводили других. Да? Приводили?

– Это тебя не касается! Не смей задавать такие вопросы! Не зазнавайся, смертная!

– Айшеее, – взмолилась и снова схватила ее за руку, – прошу вас, я… я люблю императора, я до безумия его люблю, и наша разлука сводит меня с ума.

– Поэтому ты пытаешься заставить его?

– Заставить?

Я не понимала, почему она так говорит. Что отталкивает от меня Вахида? Почему он настолько отдалился от меня и не хочет даже видеть.

– Ты добилась только того, что Гульнара теперь стала ближе. Он снова возобновил с ней ежедневные прогулки и поездки с детьми. Теперь они каждый день проводят вместе.

Каждое ее слово кнутом по самому сердцу, по самым нервам, по легким. Так, что дышать становится нечем.

– Я прикажу слугам принести тебе ужин.

– НЕТ! Я отказываюсь есть и не отступлюсь, пока не умру с голода или не увижу своего повелителя.

Сказала и выпрямилась, глядя в лицо Айше. Девочка стиснула челюсти и сжала кулачки.

– Что ж, это твой выбор. Никогда не препятствовала смерти забрать тех, кто к ней так взывает.

Айше развернулась и вышла из моей комнаты, а я, рыдая, бросилась на постель. После ее слов, после рассказа о том, что теперь Вахид снова проводит время с Гульнарой, мне хотелось разорвать себе грудную клетку и достать собственное сердце, чтоб оно так не болело.

Нет, я не стану есть. Ни один кусок не полезет мне в горло. Я не избалованный ребенок, и я серьезна как никогда.

Через неделю я уже почти не вставала с постели, только добиралась до туалета, умывалась, чистила зубы и плелась обратно к себе в постель. Мне продолжали приносить всякие изысканные блюда, десерты, фрукты. Они стояли рядом с моей постелью. А потом слуги уносили их обратно.

Через десять дней есть больше не хотелось. Слабость овладела всем телом вместе с едким равнодушием. Я все больше спала, и мне снились ужасно красочные сны. Они сводили с ума своей яркостью и правдоподобностью.

Я перестала понимать, где я сплю, а где живу в реальности. Одно я знала точно – ни под каким предлогом не есть. Только пить. Много пить и снова ложиться в постель.

Я больше не знала, сколько прошло дней….Темнота и полная апатия овладела мною полностью. Я лежала и часами смотрела в потолок, но ничего не видела. Казалось, вокруг меня наступила ночь, и она никогда не кончалась.

От боли в желудке хотелось плакать, но сил на слезы тоже не было. Я просто лежала и думала о том, что я проиграла и…не нужна ему. Он бросил меня умирать и равнодушно смотрит, как от голода силы покидают меня. Неужели он дождется моей смерти и так и не придет ко мне?

Значит…значит я поступила правильно. Рано или поздно адская боль от понимания, что я ему не нужна, настигла бы меня. Закрыла глаза…смиренно выдыхая и чувствуя, что, возможно, уже сегодня я не проснусь.

Сквозь сон вдруг ощутила, как щеки касаются горячие пальцы. Как они гладят, как трогают мои волосы. Медленно, с трудом распахнула веки. Увидела лицо Вахида, заросшее щетиной, с впалыми глазами. Он склонился надо мной и трогал мои волосы. Наверное, он мне снится. Наверное, я просто сплю, и это прекрасный сон. Но потом мягкие губы императора коснулись моей руки.

– Твоей матери дали квартиру и открыли счет в банке. Все обставлено так, будто она получила наследство. За ней присматривают мои люди. Она ни в чем не будет нуждаться…придет время, и ты встретишься с ней…

– А с тобой? – едва слышно спросила я, и всех сил хватило только на этот вопрос. – Когда я встречусь с тобой?

– Когда снова начнешь есть…иначе я сам скручу тебе голову! Маленькая сучка!

Я проснулась от того, что в мою комнату заносят коробки. Целая вереница слуг занята этим занятием. Приподнялась на постели.

– Что здесь происходит? – спросила довольно громко, и слуги переглянулись, явно не зная, что мне ответить. Следом за ними вошла Рамар, одетая в красивый темно-фиолетовый костюм. Ее тучное и полное тело выгодно смотрелось в этом наряде, но скрыть полноты оно не могло, хотя и было довольно темным и искусно сшитым.

– Это подарки, – пропела она совсем иным тоном, он отличался от того, которым она говорила со мной раньше. – Архбаа сделала вам невероятно роскошные презенты. Она решила полностью обновить ваш гардероб. Заносите сюда и раскладывайте в новом шкафу…

Шкаф собирали прямо у меня на глазах два мастера. На меня и в мою сторону они даже не смотрели, и я знала, что им это запрещено. Широко распахнув глаза, я наблюдала за тем, как вносят картонки и коробки, и не могла понять, что именно здесь сейчас происходит.