Вглядываясь во встречных, веселых и беззаботных, Сандра вспоминала виденные ею перед экспедицией в прошлое гигантские могилы Пискаревского кладбища.

Это они, идущие сейчас по улице-счастливые, молодые, полные жизни и надежд на будущее, лягут в них через какие-нибудь семь месяцев. Ей хотелось встать посреди проспекта и закричать: "Люди, завтра война! Вывозите детей, пока не захлестнула вас петля блокады!"

Нельзя кричать: скажут - сумасшедшая. Надо стиснуть зубы и молчать. Оказывается, какая это мука - знать грядущее!

Не в силах больше находиться в толпе, Сандра свернула на канал Грибоедова. Теперь попадались лишь одинокие прохожие да в тени деревьев или у решетки набережной неподвижно стояли влюбленные пары.

Хотя в четверг и пятницу прошли грозы, ночь была жаркая, душная. Окна домов открыты. За тюлевыми занавесками-сияние матерчатых абажуров: оранжевых, голубых, желтых. Играли патефоны. Из ближайшего окна звучало:

И ночами снится мне недаром холодок оставленной скамьи, тронутые ласковым загаром руки обнаженные твои...

"Танго - старинный танец двадцатого века",- определила Сандра и прислушалась.

Неужели не вернется снова этой лунной ночи забытье, тихий шепот голоса родного, робкое дыхание твое...

Танго ей нравилось. "В нем-тепло, задушевность...

Или ошибаюсь,- размышляла Сандра,- и оно привлекает только потому, что в моем рациональном веке, стыдящемся открытого проявления душевных порывов, подобного непритязательного выражения чувств никогда не услышишь?"

Сандра шла медленно. И незаметно одна мелодия переходила в другую. Задумчивое танго "Дождь идет" сменялось серебряными аккордами "Весеннего вальса", затем озорной румбой "Кукарача".

Сандра легко узнавала их - не напрасно же занималась в исторической фонотеке Института АСВ. Даже припоминала названия. Но. то, что раньше было для нее историей музыки далекой эпохи, вдруг обрело совершенно иной смысл. Теперь Сандра слушала ее не в записях, снятых с архивных полок, а в ее первоначальном исполнении. "Я стала современницей ее!" - эта мысль потрясла Сандру своей простотой. Отвлеченное философское понятие "быть современником" неожиданно реализовалось в конкретном слуховом восприятии. Быть современником-значит быть неразрывно связанной с тем, что тебя окружает.

Несколько шагов - и новая песня:

Любимый город может спать спокойно,

и видеть сны, и зеленеть среди весны...

Наступал день, обещающий быть таким же прекрасным и солнечным, как и субботний...

23 часа 35 минут. Только что, как знала Сандра из исторической хроники, народный комиссар Военно-Морского Флота Кузнецов предупредил по телефону командующего Балтийским флотом адмирала Трнбуца о необходимости объявить по флоту готовность номер один, чтобы отразить возможное нападение...

За шторой окна на втором этаже-силуэты танцующих. Опять танец, милый в своей непосредственности:

Когда простым и нежным взором ласкаешь ты меня, мой друг,

необычайным цветным узором земля и небо вспыхивают вдруг,.,

23 часа 37 минут. Все соединения и военно-морские силы Балтийского флота начали получать приказы для перехода на готовность номер один. Война - на пороге!

После полуночи небо начало наливаться зеленью и синью, оставаясь розовым только у горизонта. Похолодало.

"2 часа 30 минут,- подсказывала беспощадная память.- На всем протяжении советских западных границ немецко-фашистские войска закончили последние приготовления. Штурмовые отряды первой волны вторжения сосредоточены в непосредственной близости от границы.

Стволы артиллерийских батарей наведены на советские погранзаставы".

Перерезая набережную, навстречу Сандре двигалась цепочка выпускников-десятиклассников. Девушки - в белых и розовых платьях значительно ниже колен, юноши - в светлых рубашках с отложными воротничками.

Взявшись за руки и дружно шагая в ногу, школьники пели:

Легко на сердце от песни веселой,

Она скучать не дает никогда.,,

Приблизившись к Сандре, цепочка изогнулась, и школьники закружились вокруг нее, смеясь, не выпуская из кольца.

– Кто вы?- спросил ее один из мальчиков.

– Студентка Библиотечного института.

Сандра не обманывала. Месяц назад, сразу же после прибытия в Ленинград сорок первого года, она представила в этот институт документы о своем переводе из московского института, была принята (но без предоставления, общежития, что ей и требовалось) и теперь успешно сдавала экзамены. Период ее адаптации прошел успешно.