– В прошлый раз было хуже. Сейчас вообще не больно.

– Я с девчонками задержалась, не видела, что тут происходит. Я бы им показала. Они мою маму боятся. Им всем влетит, пусть только меня пальцем тронут!

– Я домой, надоело все. А ты сейчас куда? Рассвет с классом встречать?

– У меня ключи от тетиного дома и вот, – Светка раскрыла сумочку, где поверх женской мелочевки уютно лежала небольшая бутылка импортного ликера.

Марату неожиданно стало весело. После всей этой круговерти событий перед ним стояла Светка с ликером в сумочке.

– Ну, Светка, ну ты даешь, подруга боевая! – он засмеялся.

– Че? – она тоже засмеялась.

– Ты где взяла ликер?

– Да, один ухажер подарил. В клубе.

– Ухажер? Ну ты ваще даешь! У тебя есть ухажер?!

– Да, – она снова засмеялась.

– И ты гуляешь со мной?

– Ага.

– Блин, у меня нет слов…

В этот миг от нее исходило какое-то притягательное тепло, такое родное, доброе и надежное. Марат обнял ее одной рукой, откуда-то зная, что она будет не против.

– А пошли к твоей тете.

– Подожди, – Светка достала платочек, бесцеремонно намочила кончик слюной и старательно вытерла засыхающую кровь с его лица.

– Все, идем.

Они зашагали по темной пустынной улице.

– Ты заметила, как только я с тобой куда-то иду, со мной всегда что-нибудь происходит?

– Всегда, что ли?

– Да.

– Ну, прям. С тобой всю жизнь и без меня что-нибудь происходит.

– Это точно.

– Зато сегодня с тобой больше ничего плохого не произойдет, – сказала Светка, выбросив грязный платок в урну.

– Ты меня защитишь? – усмехнулся Сафаров.

– Ага, – улыбнулась она.

Домом тетки оказался современный коттедж на два хозяина. Все центральное отделение совхоза было построено по типовым современным проектам. Отопление, вода, канализация. В просторном зале стояла музыкальная система “Вега” – мечта меломана СССР. В серванте нашлись несколько коробок с кассетами. Сафаров выбрал из них альбомы Кар-Мэн и Цоя. Светка на кухне накрывала на стол. Она немного нервничала. На часах три ночи. Раньше чай пили даже перед сном, и никто не заморачивался насчет кофеина. Все равно спали, как убитые. Скоро Светка позвала на кухню, где на столе лежали конфеты, пара пряников, шоколад, ликер ухажера и горячий чай.

– А где салат из морской капусты? – пошутил Сафаров.

– Тут пустой холодильник. Тетя уехала надолго.

– Далеко?

– В город. Чем займешься после школы? – спросила она, отламывая шоколадку.

Из зала доносилась песня:

“Электрический свет продолжает наш день

И коробка от спичек пуста,

Hо на кyхне синим цветком горит газ.

Сигареты в руках, чай на столе – эта схема проста.

И больше нет ничего – все находится в нас”

Под потолком тускло светил уютный желтый абажур, заливая кухню неким позитивом.

– В институт поступлю, в Чирупинский, – ответил он задумчиво, словно летал в облаках.

– В какой институт?

– Политехнический. А ты?

– Я в Младогорск, откуда ты приехал. В пединститут.

– Знаю такой, тяжело поступить, но легко учиться. Там общага клевая.

– Был что-ли там? – ее глаза блеснули.

– Ночевал разок.

– У девушки?

– Не, у пацанов наших, из деревни.

Они выпили ликера.

– Фу, сладкий какой, – поморщилась она.

– А что за поклонник у тебя? Кто он? – спросил Марат.

– Да, так, есть тут один. Он старше меня на десять лет. Торгует сухофруктами. Цветы всегда дарит. Розы. Красные.

– Красные розы, если я не ошибаюсь, это символ страстной любви к женщине. И что ты чувствуешь в ответ?

– Ничего, – хмыкнула она, – пусть себе дарит, если ему нравится.

– Но ведь он думает, что ты принимаешь ухаживания. Ты же берешь цветы и ликер.

– Ой, я не знаю. Он мне не нравится. Я с ним не гуляю.

– Ладно, пусть дарит, а мы будем пить его ликер, – Марат налил еще по одной и философски заключил, – как жесток этот мир!

– Ты это к чему?

– Ну вот, твой поклонник любит тебя, а ты его нет.

– Хм, я же не виновата. А может я вообще никого и никогда в жизни не полюблю?

– Говорят, что любовь – это страдания. Так что лучше не влюбляйся.

– Но ты же не прикажешь сердцу, – она запнулась. – А ты любил кого-нибудь?