Это единственное разумное объяснение.

Ну или у меня жар, и все это – глюки.

Голубоглазый кретин улыбается и берет протянутый бокал одной рукой, пока другой крепко обнимает меня за талию. Ну хоть не за задницу, уже какой-то прогресс.

– Спасибо, что предложила. – Рид с озорной улыбкой ведет меня к лифтам, по дороге к которым останавливается у барной стойки и ставит мой коктейль перед лицом бармена. – Пусть у тебя будет хотя бы такой секс, неудачник.

Иисусе!

Мотаю головой, жалея, что не могу врезать этому наглому блондину по его самодовольной роже. Еще бы пописал на меня, чтобы пометить территорию!

– Круто. Показал, кто здесь альфа[18]? – резко спрашиваю я, когда мы останавливаемся в ожидании лифта.

– Можешь теперь называть меня Дереком. Обожаю ролевые игры, – ухмыльнувшись, отвечает Рид.

Он что, имеет в виду Дерека Хейла[19]? Видя мое замешательство, Рид смеется и произносит:

– Джессика, моя сестра, раньше обожала «Волчонка», поэтому и мне периодически приходилось смотреть этот сериал с ней.

– Будем считать, что я поверила.

Рид усмехается и слегка подталкивает меня в остановившийся на нашем этаже лифт, и я, ощущая внутри себя гребаное землетрясение, на трясущихся ногах захожу внутрь.

– Куда мы пойдем? – взволнованно спрашиваю я.

– Просто доверься мне, ладно? – спокойным голосом произносит Рид, нажимая кнопку цокольного этажа.

– У меня есть определенные проблемы с доверием, – тихо говорю я, закрывая глаза и прислоняясь затылком к стенке лифта.

Доверие – пропасть, в которую ты проваливаешься с головой, думая о счастливом будущем, а потом, когда мечты о нем летят в никуда, то туда же отправляешься и ты. И проходят дни, месяцы, годы, а ты еще даже не на половине пути оттуда. Мы доверяем людям, открываем им свое сердце, а они лгут, предают и покидают нас, несмотря на все свои обещания быть рядом. Иногда сложно доверять даже самой себе, что уж говорить о том, чтобы довериться незнакомцу. Я знаю этого парня несколько минут. О каком доверии вообще может идти речь? Кто знает, что Рид скрывает? Ведь у каждого из нас есть свои тайны.

– Блонди, ты слишком много думаешь. Эштон никогда бы не оставил тебя со мной, если бы не доверял мне.

Это правда. Братец никогда бы не позволил мне натворить глупостей, а значит, он доверяет Риду. Но все это так странно. Не могу сказать, что мечтала об этом всю жизнь, но последние семь лет своей жизни я боготворила мужчину, стоящего справа от меня.

Господи, пожалуйста, пусть он окажется не таким мудаком, каким я сочла его при первой встрече. Наверное, нельзя было упоминать слова «господи» и «мудак» в одном предложении. Я попаду в ад?

Лифт останавливается на нужном этаже, Рид делает шаг вперед и поворачивается ко мне, протягивая руку. Я неуверенно беру ее и выхожу за ним, оказываясь на цокольном этаже. Мы идем по длинному коридору, ничем не отличающемуся от того, что на моем этаже, и проходим несколько совершенно одинаковых серых дверей без каких-либо табличек на них.

– Просто скажи, что ведешь меня не в какую-нибудь красную комнату, и мне станет немного спокойнее, – наконец произношу свои мысли вслух.

– Что за красная комната?

– Ну комната боли, наслаждения и всяких прочих ништячков для секса.

Зачем я вообще это спросила? Будто если он ответит, что и в самом деле собирается показать мне какие-либо виды извращений, я вырву из его хватки свою руку и убегу к себе в номер.

Нет. Этого не будет.

К своему большому ужасу, признаю, что даже если этот мужчина предложит мне понюхать кокаин с его идеального пресса, я сделаю это.

Ох уж эта Мейзикин внутри меня. Чертовка.

– А тебе бы хотелось, чтобы я отвел тебя туда?

– Боже мой, какой же ты невыносимый!

– Мне льстит, что ты обращаешься ко мне «боже мой», а ведь мы еще даже не в постели, – самодовольно ухмыляется Рид.

– Слушай, а тебе не тяжело?

– В каком смысле?

– Ну тебе не тяжело жить с таким эго, оно не тянет тебя вниз?

– Нет, мне не тяжело. Я выносливый, – весело отвечает говнюк. – Пришли! – Рид останавливается у двери в самом конце коридора, а затем поворачивается ко мне и внимательно смотрит на меня своими красивыми глазами цвета океана. Он прикладывает ключ-карту, толкает дверь от себя и заходит первым, придерживая дверь изнутри так, чтобы я могла заглянуть.

О мой бог.

Это кинозал.

Рид пропускает меня вперед и остается стоять в дверях, ожидая моей реакции. Медленно захожу в небольшое помещение и улыбаюсь тому забавному обстоятельству, что стены кинозала выкрашены в красный цвет. На них развешаны постеры и афиши голливудских фильмов. Пространство освещают желтые круглые бра, развешанные по всему периметру комнаты. Напротив большого экрана в два ряда расположились бордовые мягкие кресла, между которыми стоят маленькие золотые журнальные столики.