— Привет.

Всю дорогу я молчу. Тася тихо переговаривается с Киром, расспрашивает о Москве, куда ходил, что видел. У меня же поддерживать беседу нет ни сил, ни желания.

Устроив голову на подголовнике, прикрываю глаза и впитываю в себя все ощущения. Его негромкий низкий голос, запах кожи салона и аромат самого Греховцева. Он так пахнет всегда, что у меня каждый раз спираль в животе закручивается. Ему и парфюмом пользоваться не нужно, запах его кожи и пота идеальны. Они до сих пор чудятся мне в той толстовке, что он оставил мне год назад.

Когда Тася спрашивает про его работу в Москве, я инстинктивно настораживаюсь, но глаз не открываю.

Кир какое-то время молчит, и по нагревающейся коже лица я чувствую, что смотрит на меня. А потом, прочистив горло, все же отвечает. Рассказывает, что ему предложили место в министерстве строительства и дорожного хозяйства Московской области. Конечно, он согласился.

— Может, и для меня там местечко найдется, — спрашиваю охрипшим от долгого молчания голосом.

Кирилл ожидаемо не отвечает, зато Тася решает спасти ситуацию.

— Кто тебя отпустит, Настена? — слышится сзади возмущенный смешок, — на кого ты меня, горемычную, решила оставить?

Я даже улыбаюсь, но глаз при этом все равно не открываю.

— Шучу. Куда я без тебя, Миронова? Здесь останемся, край родной поднимать вместе будем. Замуж выйдем, детей нарожаем. Зачем нам ихняя Москва, да, Тась?

— Да, — легонько поглаживает мое плечо, чувствуя, что меня понесло.

Я снова замолкаю. Отворачиваюсь и бездумным взглядом смотрю на пролетающий за окнами пейзаж.

Приезжаем мы почти самые первые. Кроме нас тут только Рокотов, на чье имя был оформлен заказ, и Ваня. Парни остаются побеседовать с администратором, а мы с Тасей сразу поднимаемся на второй этаж и находим дверь с нужным номером.

— Офигеть! — восклицает подруга, — вот это кровать!

С разбегу на нее падает и, блаженно улыбаясь, жмурится от удовольствия.

И, правда, впечатляет. Просторная комната с камином, отделанными деревом стенами и живыми цветами в кадках. Уютно. В таких номерах, на таких кроватях с любимыми спать надо, а не с подружками.

Переодевшись в шорты, мы с Тасей идем на экскурсию. Обходим засаженную газоном территорию, фотографируемся у пруда с небольшим фонтаном и заглядываем в банный комплекс, включающий в себя хаммам, русскую баню, сауну, джакузи и большой прямоугольный бассейн.

— Будет весело, — предвидит подруга.

— Не сомневаюсь.

В течение следующих двух часов подтягиваются все остальные. Девчонки тут же переодеваются и бегут в джакузи, парни толпятся у русской бани.

После первого захода все усаживаются за накрытый стол, веселятся, шутят, как обычно друг друга подкалывают. Только я одна не вписываюсь в общую картину.

Слишком сильна сдавившая сердце тоска. Я прощаюсь со своей мечтой, навсегда отпускаю того, кого люблю уже много лет. Мне так плохо от этой мысли, что я всерьез начинаю задумываться над тем, чтобы вызвать себе такси и уехать домой.

— Настя, не кисни! — раздается слева от меня голос Кати, а потом перед носом появляется бокал с шампанским.

— Не хочу…

— Через не хочу.

Она в курсе, что и почему со мной происходит. Да чего уж там? Все в курсе. Наверняка, делают ставки, пойдет сегодня Денежка в бассейн топиться или нет.

Не дождутся, компрометировать Кира я сегодня не буду.

Принимаю бокал и делаю небольшой глоток. Грудь тут же обволакивает теплом.

— Лучше?

— Лучше, — отвечаю кислой улыбкой и вновь пригубляю.

— Пойдем в парилку.

Я соглашаюсь, но перед этим возвращаюсь в номер, чтобы надеть купальник. Заходим с Тасей и Катей и сразу занимаем верхний полок. Парни сидят напротив и, прервав разговор на полуслове, внимательно нас разглядывают.

Оперевшись на руки позади себя, я чуть откидываю голову и прикрываю глаза. Но не настолько, чтобы не заметить, что Греховцев тоже смотрит.

На меня.

Немножко сахарка в горькую пилюлю. Пусть смотрит. Это, скорее всего, в последний раз.

Втягивая ноздрями горячий пар, тоже незаметно его разглядываю. Ровная смуглая кожа, что при тусклом освещении кажется бронзовой, квадратные плечи, литые мышцы, плоский живот с темной полоской волос, убегающей под резинку трусов и капельки пота, что стекают по шее к темным соскам, нагревают мою кровь до кипения.