Скорей бы уже!

С Ромкой сегодня остался Алешка. Я слышу визг Ромки, едва поднимаюсь на третий этаж. По другому они играть не умеют.

Открываю дверь ключом и, стараясь не шуметь, захожу в квартиру.

— Слезь с меня, мерзкий хоббит! — доносится шутливый рык Лешки из комнаты.

— Ты мой конь! — верещит Ромаш, — катай меня!

Брат продолжает угрожающе рычать, чем вызывает заливистый смех сына. Остановившись на пороге, я молча улыбаюсь.

Вот она моя семья. Никого другого мне не надо. Ни Кирилла, ни Артура, ни кого бы то ни было еще. Пусть женятся, пусть, черт их подери, будут счастливы!

И я… я тоже буду счастлива.

— Мама!

— Ты чего подкрадываешься? — возмущается Алешка.

— Хотела проверить, чем вы тут занимаетесь.

— Развлекаю твоего ребенка, — смеется он, — Ромаш меня чуть до смерти не заиграл!

— Он может, — подтверждаю я.

Накормив их ужином, прошу брата остаться еще ненадолго, потому что хочу спокойно принять ванну. А когда выхожу, обнаруживаю в своем телефоне три пропущенных от Греховцева.

— Тут тебе… этот звонил… — говорит Алешка, останавливаясь за моей спиной.

— Да, вижу…

— Я ему рожу разобью, если встречу.

До обеда субботы я терзаюсь сомнениями, идти мне на встречу однокурсников или нет. Меняю решение едва ли не каждые пять минут.

Желание пойти есть, но осознание того, что там будет и Карина неизменно вызывает тошноту. Во время последней нашей встречи она плеснула в меня кислотой. Мне все еще больно.

Но потом мне по очереди звонят Тася и Лиза, а жирную точку в моих сомнениях ставит Артур, заявив, что заедет за мной в шесть.

Ладно, схожу развеяться. Действительно, почему я должна менять планы из-за какой-то змеи?

Уложив Ромку на дневной сон, принимаюсь за свой внешний вид. Для начала делаю незамысловатую прическу. Втираю в волосы легкий мусс и придаю им объем, концы немного завиваю.

Потом наношу вечерний макияж. Думала, уже и забыла, как это делается, но нет, руки помнят. Стрелки, тушь, немного румян и светлая помада.

Смотрю на себя в зеркало и не могу не улыбаться. Давно я такой себя не видела.

Красивой?.. Да, пожалуй, так…

Дожидаюсь, когда проснется Ромка, кормлю его и собираю с ночевой к бабушке с дедушкой. Он от счастья на десятом небе. Прыгая и бегая вокруг меня, собирает с собой целый куль игрушек.

— Рома, хватит! — останавливаю его, когда он начинает вытаскивать из шкафа вторую сумку.

Он молча поджимает губешки и посылает мне Греховцевский взгляд. Дескать, принимаю, но не одобряю.

Артур приезжает даже немного раньше времени и поднимается, чтобы помочь мне с Ромашом и его багажом.

— Привет, — говорю в открытую дверь, — проходи. Мы уже готовы.

Сунув руки в карманы брюк, он стоит и смотрит на меня в упор.

— Ты чего?

— Выглядишь пи*дато.

— Блин! Артур! — вспыхиваю мгновенно, — ты как обычно…

— Говорю правду?..

Заходит в квартиру и, поздоровавшись с моим сыном, берет в руки две объемные сумки.

— Роман, ты насовсем, что ли уезжаешь?.. — не может сдержать смешка.

— Я с ночевкой! — выдает Ромаш.

— Собрал только все самое необходимое, — вставляю комментарий.

Так, перешучиваясь, едем к моим родителям в другой район, потом, передав Ромаша в руки дедушки, бабушки и дяди, отправляемся в бар — ресторан.

— Опаздываем немного, да? — смотрю на часы.

— Некритично, — поворачивает ко мне голову и, выдержав паузу, спрашивает, — слушай, подробностей я не дождусь, да?

— Подробностей?..

Мы говорили с ним на тему отцовства Греховцева. По телефону и недолго. На все вопросы Артура у меня был один ответ: «Мы с самого начала с Кириллом решили не афишировать».

— Я так понимаю, он сам недавно узнал? Ты ему рассказала, когда он вернулся из столицы?

— Ничего я ему не рассказывала. Артур, я не хочу говорить об этом… мне неприятно…

— Болезненная тема?

— Думай, как хочешь! — выпаливаю излишне резко, но подумав, добавляю, — не обижайся, пожалуйста… мне не по себе от всего этого.

— Любишь его еще? Из-за этого бесишься?

— Нет, — отвечаю глухо.

До самого ресторана мы больше не разговариваем. Но когда машина останавливается на парковке, Артур кладет руку на мое плечо и вынуждает меня на него посмотреть.