– Уходи.
– еле слышно пробормотала я.

Тимофей посмотрел на меня, как-будто впервые видел. Мужчина тут же натянул брюки. Было слышно, как за ним захлопнула с дверь. А я продолжала лежать голая на полу и смотреть невидящий взглядом в потолок.

Унижение, ошеломление.... Казалось, что от всех пережитых событий с мужем, у меня больше не осталось слез. Но одна предательская струилась по щеке. Немигающим взглядом я смотрела перед собой. В голове не осталось мыслей кроме одной.... Тимофей поплатится за это.

Хотелось быстрее отмыться от злодеяния бывшего одноклассника. Я натянула халат, пуговицы от которого валялись по всей комнаты. Все мои движения были интуитивными. Словно мозг отключился и отказывался думать.

В это время папа вернулся с прогулки вместе с Марком. Я услышала, как отец затаскивает коляску, и вышла навстречу.

Папа уже закрыл входную дверь. Увидев меня, мужчина оторопело застыл.

– Нелли... О боже, что случилось?
– запинаясь спросил отец.

Я стыдливо запахнула халат. И только тут обнаружила ссадины на руках и порванный рукав халата.

Больше не было сил молчать. Я подошла к отцу ближе и зарыдала, уткнувшись ему в грудь. Мои всхлипывания заглушали его вопросы. Папа пытался успокоить, поглаживая мои плечи. Но мне хотелось выть от боли. И дело было не только ссадинах и синяках. Мне казалось, что Тимофей нанёс мне удар прямо в сердце.

– Нужно обратиться в полицию.
– посоветовал отец.

Мне было стыдно. Но я понимала, что папа прав. Отец сам набрал номер и вызвал правоохранительные органы. Через час в дом приехали двое полицейских, в присутствии которых я написала заявление. Они отвезли меня на медицинское освидетельствование. Все это время я старалась сдерживать слезы, моля богу, чтобы Тимофея посадили. Человек, которого я считала другом, растоптал мое тело и душу.

– Не волнуйтесь. Ваше дело передадут следователю. Завтра приходите к нему. Его фамилия Дронов.
– сказал мне молоденькие лейтенант, с сочувствием посматривая в мою сторону.

Домой я вернулась только к вечеру. Было только одно желание - смыть с себя запах Тимофея. От одного воспоминания о содеянном к горлу подступала тошнота.

Я открыла дверь ключом, в квартире было тихо. Пройдя внутрь услышала шепот. Мама с папой тихо сидели на кухне. Отец выглядел удрученно. Они оба обернулась, когда я вошла.

– Дочка, ну что?
– сразу спросил папа.

– Завтра к следователю.

– Хорошо. Пусть этого Тимофея посадят.
– с оптимизмом заговорил отец.

Мама, на удивление, была не многословна. Она мрачно посмотрела на меня, после чего молча ушла в свою комнату.

Мне стало обидно, что мама не сказала ни слова. Я надеялась на её понимание. Думала, что хоть в этот момент женщина поддержит меня, погладит по головке как маленькую девочку. Но ничего из этого не произошло.

Весь вечер я просидела в ванне, смывая следы своего позора. Мочалка уже впивалась в кожу, а мне все ещё казалось, что я недостаточно очистила своё тело. Ведь. к сожалению, никакой водой не смыть то унижение и позор, которое я испытывала в душе.

Всю ночь я не спала. Марк мирно посапывал на кровати, даже не подозревая о проблемах своей мамы. С утра я замаскировала тёмные круги от недосыпания консилером. На шее осталась ссадина от жёсткой хватки Тимофея. Я дотронулась пальцами до ранки. Да, он заплатит за это.

С утра я уже стояла в следственном комитете у кабинета с табличкой "Дронов". Внутри за столом сидел молодой мужчина лет 30 с одутловатым лицом и слегка полной комплекции.

– Итак, Нелли, вы утверждаете, что вас изнасиловали...

Он медленно листал бумажки, где было моё заявление и заключение врачей.

– Да, утверждаю.
– мой голос предательски дрожал.

– Ну рассказывайте, как все было.
– Дронов вальяжно облокотился о спинку стула, что та издала скрип.

– Я... я же все уже вчера рассказала. В моем заявлении указаны все подробности.

– Но я то их не слышал.
– сухо ответил следователь.

Этот мужчина, сидящий напротив, мне совсем не нравился. Но расплата над Тимофеем требовала терпения. Я собралась с мыслями и заново пересказала всю историю своего изнасилования.

Дронов внимательно смотрел и молчал. Меня удивило, что мужчина ничего не записывает. Но, с другой стороны, все это уже было описано в заявлении. Тогда тем более не понятно, зачем я пересказываю эту неприятную историю следователю.

– Но вы же с Тимой ходили на свидание, то есть у вас были романтические отношения.
– медленно проговорил следователь.

Такой поворот событий меня удивил. Но ещё больше шокировало, как Дронов назвал подозреваемого. Тима... Звучало слишком по-дружески.