Антон самый первый заскочил на турник и предельно гладко сделал пятнадцать повторений. На этом парень не остановился и резво выполнил ещё три раза подъём переворотом. Его ничуть не усталое на вид лицо поражало каждого. «Не ужели не выдохся?» - думали одноклассники. Это был фурор. Наверное, это единственное за что его можно было действительно похвалить…

После того, как Скворцов спрыгнул, каждый из юношей, точно приняв некий вызов, стал пробовать бить его рекорд.

Так постепенно очередь дошла до Паши Васяева. Парнишка единственный, кто не пытался кому-то что-то доказать и совершенно не имел цели выделываться перед классом. Взобравшись на перекладину, он не так уверенно, как Скворцов, но всё же сделал пятнадцать подтягиваний.

– Давай подъём переворотом ещё!
–  азартно горланила толпа.

Трясущиеся от усталости руки показывали, что силы у Паши были на исходе. Тем не менее он собрался с мыслями и всё-таки принялся осуществлять дополнительное упражнение.

– Раз!
–  хором считал класс, непросто дающиеся перевороты парнишки, - Два!

Внезапно из Пашиного кармана выпадает сложенная в несколько слоёв пятидесятирублёвая купюра, но сам мальчик этого не замечает. Деньги, крутясь, плавно летели вниз. Это увидели абсолютно все.

Кто-то из класса хотел было вскрикнуть, но Антон Скворцов, приложив указательный палец к губам, змеёй прошипел:

– Тсс-с-сс!

Он тут же подбирает деньги и засовывает их себе в карман. Никто не произнёс ни словечка. Никто!

Васяев вовсе не подозревал, что, пока он тяжело вытягивал последний переворот, его купюру бесстыдно присваивали себе. Как специально, в этот момент Андрей Владимирович вышел из спортзала, не став свидетелем кражи.

– Что дальше, ребят?
–  робко осведомился Паша, слезая с перекладины.

– Отжимания, - с неким отвращением проворчал один из парней.

Ещё секунду назад улыбающееся за спиной Паши лицо Антона теперь не подавало вида. И не только он занимался притворством, весь класс по-скотски встал в упор лёжа, не сообщив о случившемся. Ребята немного побаивались Скворцова. Ни один из них не мог сделать что-либо против такого «авторитета».

Отжимания проделались от силы три-четыре раза, а потом класс разболтался. Косые взгляды на Пашу Васяева всё-таки изредка проскакивали от каждого. Мальчик не понимал причины этого поведения со стороны класса.

Парни галдели так, что в зале беспрестанно раздавалось эхо.

– Захар, - слышалось впереди, - ты после урока куда?

– В столовую, наверное, сначала пойду, - звучало в ответ, - А что?

– У тебя деньги есть с собой?

– Да-а, с собой.

– Я с тобой схожу.

Этот случайно услышанный разговор натолкнул Пашу проверить свои деньги. Он засовывает свою руку в карман, но, на беду, ничего там не обнаруживает. Денег нет. Пусто. Наивная надежда на то, что он просто не нащупал их с первого раза, тоже вдруг умерла.

– Где?
–  испуганно спросил Васяев, - Где они?

Все кругом обернулись на его возглас. Машинально он проверяет второй карман, хотя был уверен, что не клал в него денег, - конечно же, пусто.

– Господи, господи… Господи!
–  вопил потускневший Паша.

Поразительно… Что такое пятьдесят рублей в наше время? Разве сейчас люди б стали так переживать за их потерю?

Худощавый парнишка тревожно вскочил и стал метаться по спортивному залу. Одноклассники старались нарочно не обращать на него малейшего внимания, а те, кто искоса глядел на него, сразу же опускали взгляд, как только мальчик поворачивался в их сторону. Он бегал из стороны в сторону и нервно осматривал каждый уголочек, каждую щёлочку между гимнастическими снарядами.

– Васяев, ты что бегаешь?
–  крикнул вернувшийся Андрей Владимирович.

Класс, когда увидел учителя, сиюсекундно стал отжиматься с обессиленным видом.

– Ребята… - боязливо и очень тихо от безысходности молвил Паша, - Деньги… пятьдесят рублей… купюру. Не видели? Выпала из кармана.

В ответ бессовестно отрезали:

– Нет, не видели.

Одноклассники продолжали гнусно фальшивить, и ни один из них даже не попытался помочь парнишке найти его пропажу.

Растерянный Паша замер, в ушах колотилось: «Где же она? Как так?». Двадцатый раз подряд он выворачивал наизнанку карманы своих штанов с надеждой на то, что купюра всё это время лежала там.

– Васяев!
–  вновь окликнул юношу сердитый преподаватель, - Упор лёжа принять!

Дрожащие руки Паши опустились к полу. Казалось, что мальчик не встал в исходное положение, а умоляюще упал на колени.

Сказать учителю прямо? Никак нет. Сломанная самооценка и неуверенность Васяева не давали ему этого сделать.

Волей-неволей парнишка проделал отжимания, и вдруг послышался звонок. Все ребята пулей бросились к выходу из спортивного зала. А бедный Васяев всё ещё осматривал места, где предположительно мог выронить деньги.