– Кажется, кое-кому роль слишком глубоко въелась в кожу…

Оставляя на устлавшем пол снегу следы, Полли начала осмотр квартиры.

У одной из стен стоял верстак, на котором в беспорядке валялись плотницкие инструменты; на самом столе, на стуле и рядом с ним высились груды стружки и деревянных опилок. На стене над верстаком в несколько ярусов висели полки.

Незваная гостья поднесла фонарь. Его свет вырвал из темноты ряды деревянных игрушек.

– Жуть какая… – со смесью отвращения и восхищения проговорила Полли: резные поделки запросто могли послужить причиной детских и не только детских кошмаров. Клыкастые снеговики, крошечные крампусы, злобные монструозные ели, фигурки Каминника с черными пустыми глазницами и уродливые существа, являющие собой неестественную помесь людей и волков, людей и медведей, а также людей и… хищно улыбающихся месяцев.

– Джасперу бы понравилось, – пробормотала Полли.

Подумав, она сняла с полки одного из людей-месяцев и спрятала его в карман; на место игрушки она положила двадцать фунтов: хозяин не должен был остаться в накладе – за такую сумму она могла бы купить целую полку этих монстриков.

Намереваясь продолжить осмотр квартиры, она вдруг застыла, заметив кое-что любопытное: на верстаке, среди инструментов и заготовок, лежала грудка бумажных клочков, исписанных зелеными чернилами.

«Порванное письмо!»

Полли справедливо предположила, что раз хозяин квартиры порвал его, в нем, без сомнения, содержалось что-то важное. Поставив фонарь на верстак, она принялась собирать листок из кусочков. Вскоре бумага была составлена, и Полли прочитала:

«Многоуважаемый сэр!

Мне очень жаль огорчать вас, но я вынуждена ответить вам отказом.

Игрушки, которые вы предложили для моей лавки, хоть и исполнены весьма искусно, но, к моему глубочайшему сожалению, выглядят не просто уродливо, но, не побоюсь этого замечания, внушают страх и отвращение.

И хоть вы особо указывали на то, что все детали ваших игрушек подвижны, а некоторые из кукол даже снабжены голосовыми шарманками и "могут смеяться и рычать" (мое почтение вашему мастерству), все же, боюсь, этого недостаточно. Игрушки, которые продаются в моей лавке, должны радовать, но не пугать детей.

Со всем уважением,

Корнелия Фрункель из лавки "Тио-Тио"»

Полли задумалась. Игрушки… лавка миссис Фрункель, вор подарков…

В голове все перемешалось.

– Я ведь пришла по адресу… Но где же тогда краденное? – спросила темную квартирку Полли и вдруг, словно ответом на ее вопрос, неподалеку раздался скрип.

Она замерла. Скрип не затих. Звук шел из-под кровати.

«Что же предпринять?!» – с тревогой подумала Полли, положив ладонь на рукоять пистолета.

И тут ее посетила мысль, что, во-первых, хозяину нет смысла прятаться под собственной кроватью, а во-вторых, он бы там просто не уместился бы.

Взяв со стола фонарь, Полли осторожно приблизилась к кровати. Беззвучно вытащила из кобуры пистолет и процедила:

– Только без глупостей. Я вооружена!

В ответ раздался едва слышный хруст, за которым последовало приглушенное бормотание.

Полли резко присела и, выставив перед собой фонарь и пистолет, заглянула под кровать.

В переплетении сухих крючковатых ветвей что-то шевелилось. Что-то небольшое, размером с кошку средней оголодалости.

Черные глаза испуганно уставились на Полли, заходили ходуном тонкие усы и смешно задвигались длинные кроличьи уши.

– Кто тут у нас? – Полли улыбнулась, заметив тоненькие ветвистые рожки, торчащие из макушки существа. – Да ведь это же Мистер Пушистик!

Вольпертингер и правда походил на кролика или зайца с оленьими рогами – все, как и описывала миссис Гриззелоу.

– Не бойся, малыш, тетя Полли тебя не обидит.

Полли убрала пистолет, отодвинула фонарь и протянула к вольпертингеру руку.

– Давай же… иди ко мне…

Кролень качнул головой и сделал небольшой неуверенный шажочек.

– Смелее… – продолжила увещевать Полли. – Иди ко мне. Я спасу тебя от этого жуткого человека. У тети Полли есть кое-что вкусненькое: сочная трава и елочные иголочки.

Судя по тому, как вольпертингер сморщил нос, она поняла, что не угадала.

– Желуди?

Кролень явно понимал ее, поскольку тут же наделил Полли крайне оскорбительным и презрительным взглядом.

– Каштаны? Может быть, шишки?

Рогатый качнул головой, мол, продолжай…

– Я не знаю, что ты любишь… – отчаялась Полли. – Может, тебе нравятся мыши или белки?

Вольпертингер заинтересовался. Он придвинулся ближе, в его глазах явственно проявился голод.

– Что? – удивилась Полли. – Ты ешь белок?