И уже вслух ответил:

– Серьезно, Наташ, как получу паспорт сразу уеду.

– Ну, а дальше то, что, ты учиться думаешь, или нет? – не успокаивалась настырная девица.

– Думаю, – усмехнулся я. – Пойду учиться в торгово-кулинарное училище.

Мои слушатели несколько мгновений молча смотрели на меня, а потом засмеялись. Не поверили.

– Да, хорошо, что до Хазанова с его студентом кулинарного техникума еще года три, – подумал я. – Так бы смеялись еще дольше.

В общем, ребята так и не приняли мои слова всерьез, решили, что просто не хочу говорить, чтобы не сглазить.

Когда гости ушли, время было около девяти часов вечера.

Я сразу скомандовал Пашке отодвигать мебель от стен. На шум прибежала мама, после нескольких рюмок Рябины на коньяке, она была полна энергии. Узнав, что мы собираемся делать, тут же начала командовать вместо меня.

– Ну, куда вы, полоротые, диван тащите? Вы весь пол поцарапаете! Саша, осторожнее, не урони гардероб!

Вскоре мебель была отодвинута от стен, и вроде не очень шумно. По крайней мере, соседи к нам возмущаться не приходили.

– Кто тут вчера орал, что клопов у нас нет? – победно воскликнул я, когда на стенах, скрытых раньше мебелью, стали видны клопиные следы.

Налив в пульверизатор дихлофос вместо одеколона я начал обрабатывать все подозрительные места. Возились мы почти до двенадцати часов. Но зато когда все убрали и легли спать, моя нежная кожа не испытала больше ни одного укуса.

Следующие три дня я зарабатывал деньги на плодоовощной базе, Искал подходящую комнату для нас Людой в частном секторе и пытался выцыганить деньги, приготовленные мамой для меня. Та, узнав о женитьбе, уперлась и не хотела расставаться с накоплениями, считая, что я их потрачу зря. В конце концов, к консенсусу мы с ней пришли, двести рублей она дает в долг с отдачей в течение года. А с квартирой неожиданно повезло. Возвращаясь, домой после работы почти в одиннадцать вечера в полупустом троллейбусе, я встретил бывшего одноклассника Толю Гусева. Ехать надо было довольно долго, и мы успели о многом поговорить. Когда я начал жаловаться, что не получается найти комнату, чтобы было дешево и прилично, он тут же сообщил, что его бабушка спит и видит, как бы сдать комнатку на чердаке.

Следующим днем я зашел по указанному адресу и, вполне довольный увиденным дал бабуле в задаток десять рублей.

Еще через день я получил паспорт, вечером собрал свои шмотки, а утром попрощался с родными и отбыл снова в Вытегру.

Несмотря на раннее утро, на улице уже стояла жара. Я прекрасно знал, что она простоит до сентября. Зато люди вокруг об этом не подозревали и во всю наслаждались неожиданным теплом в конце мая.

Мне радоваться не хотелось. Предстоящие двести километров по пылящей грунтовке не настраивали на бодрый лад.

– Радуйтесь, радуйтесь, – бурчал я про себя, – скоро дождя просить начнете, а его почти до конца сентября не будет.

Народа в автобус набилось битком. Водитель брал всех подряд с билетами и без оных.

Ехать в тесноте пришлось до Ленинградской области. Там в Вознесенье вышла почти половина пассажиров, поэтому оставшиеся вздохнули свободней. Но от вездесущей пыли спасения все равно не было до самой Вытегры. В отличие от предыдущей поездки, ко мне никто не приставал. Наверно, из-за жары пассажирам было не до любопытства, все сидели молча, обмахиваясь, кто газетой, кто журналом.

Зато, когда вышел из автобуса на Вытегорском автовокзале, даже теплый ветерок показался прохладным.

Помахивая чемоданом, я отправился по уже знакомому маршруту.

На мой стук дверь сразу открылась. Оттуда выглянула невысокая, круглолицая, симпатичная женщина, нисколько не похожая на Люду.

Она, отряхивая руки от муки, вопросительно глянула на меня.

– Здравствуйте, Галина Михайловна, будущего зятя примете? – улыбнулся я.

– Ты Саша? – неуверенно спросила она.

Я кивнул, и будущая теща резко засуетилась.

– Ой, да что же мы в дверях стоим, проходи скорей в дом, сынок.

Она пропустила меня в коридор и зашла следом.

– Сашенька, ты, наверно, устал с дороги, присядь, отдохни, а я как раз с пирогами закончу, – сообщила она и торопливо загремела противнями.

Пока я сидел на диване, Галина Михайловна расспрашивала меня о родителях, о службе в армии. Чувствовалось, что дочь ее в неведении не держала. Однако, о планах на будущее, о предполагаемой свадьбе вопросов не задавала.

– Сглазить, что ли боится, – даже подумал я в один момент.

Отвечая на многочисленные вопросы будущей тещи, я критически смотрел на ее суету.

– Мда, как-то нерационально она использует противни, – скептически подумал я. – Да, и начинку делает неправильно. И тесто, похоже, перекисло.

Конечно, мне хватило ума свои соображения держать при себе. Это с мамой, за несколько дней, что я провел дома, мы успели несколько раз поругаться, по поводу готовки. Ей то я говорил откровенно, что думаю по поводу того, или иного блюда. Кончилось это тем, что мне было предложено самому заняться варкой и жаркой, что я, и делал последние два дня до отъезда.