— Ведьма!!! — отчаянно завизжал вожак, отпрыгивая в сторону. — Бежим, братва!!!

Убежать не успел никто — в дело вступил Кейсав. С его рук ударила цепная молния, проскочившая от одного разбойника до другого, оставляя от каждого только горстку пепла. Кроме, опять же, рыжего громилы. Его, словно неумолимый рок, настигла разъяренная Сейла, крест-накрест взмахнула водяными плетьми, и рыжая кудлатая голова покатилась по траве. После чего учитель девушки небрежным взмахом руки превратил всех мертвых разбойников в пепел.

— Вот и все, — повернулся он к замершему с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом Мерхаку. — Разбойников на тракте больше нет, я думаю. Хотя стоп, вон там еще двое прячутся, — и он пустил прямо в заросли еще одну цепную молнию. — Вот теперь точно нет.

— Да уж... — почесал в затылке тот, нервно поежившись. — Не понимал я, чего вас, чародеев, так боятся. Теперь понимаю...

— Хорошим людям нас бояться нечего, — криво усмехнулся Кейсав. — Тех, кто нормальный. Но разбойники и среди чародеев бывают, как ни жаль. Сейла, ты как? Не плохо?

— Да нет, — отозвалась девушка. — Это ж не люди, они хуже тварей, таких не жалко. Мне Гайта рассказывала, что они с женщинами творили...

— Страшное творили, — вмешался Мерхак. — Мы находили прибитые к деревьям изуродованные тела. Так что спасибочки вам огромное, господа чародеи! Коли б не вы, все б мы тут легли. Этот рыжий скот никого не жалел, ни баб, ни мальцов. Я щас страже птицу пошлю, чтоб знали — банды Сайла больше нетути, пускай их лагерь поищут, тама невольники могут быть. Не сами ж они себе жрать готовили, да стирали.

— Отправьте, — не стал возражать Кейсав, понимая, все равно уже засветился так, что дальше некуда. — Можете им даже имя мое написать, пусть справятся о том, кто я, у лэрского герцога, Ферула.

— Погоди, так это ты тот чародей, что помог городу от тварей отбиться? — вытянулось лицо караванщика.

— Тот самый, — не стал скрывать ученик Фаэра. — Хорошо, что смог, а то бы весь город вырезали, много их было.

— Да, слухи дикие ходят, — покачал головой Мерхак, с хорошо заметным удивлением глядя на собеседника. — Знать, ты скоро свернешь? Мы уж высоко поднялись. У перевала через пять дневных переходов будем.

— Да, сверну, — подтвердил Кейсав. — У меня, в отличие от других, есть шанс найти Кейт-Оран.

— Ты и название его знаешь?

— Знаю, учитель говорил. Так что обо мне с ученицей беспокоиться не стоит, справимся.

Мерхак покачал головой и ушел писать письмо в стражу Олантана, давно охотившиюся за бандой Рыжего Сайла. Не прошло и получаса, как почтовую птицу вынули из клетку, обернули лапку пергаментом и подбросили в воздух. Она затрепыхала крыльями и полетела на восток. Вторая улетела на запад, в сторону перевала.

Еще через час караван двинулся дальше, следовало успеть добраться до удобного места ночлега.

Случившееся имело одно неприятное последствие. Если до нападения Сейла общалась с женщинами каравана по-дружески, то теперь они от нее буквально шарахались. Это было очень обидно, но Кейсав предупреждал, что так и будет — люди не ценят оказанной помощи. Пришлось чародейке довольствоваться своим собственным обществом, поскольку учитель оказался чем-то занят. Беседовал со старшим караванщиком.

Однако продолжалось отчуждение караванщиц совсем недолго, на следующее утро Гайта с подругами подошли к Сейле и, как ни в чем ни бывало, принялись расспрашивать, знает ли она какие-то плетения для наведения красоты. Девушка озадачилась и поняла, что ни о чем подобном даже не слышала, и не представляет, что можно для этого использовать. А ведь у акала тоже были женщины, они наверняка придумали какие-то косметические связки. Вот бы найти книгу по ним!

— Нет, девочки, — грустно вздохнула Сейла. — Понимаете ли, у меня учитель — мужчина. Он такого не знает и знать не желает. А других женщин-чародеек я не встречала пока. Так что, увы.

— Да, что эти мужланы понимают!.. — посочувствовала ей белобрысая Ойла. — Да на таком озолотиться можно!

— Наверное, — вздохнула чародейка. — Но знания в его руках, так что спасибо, что хоть чему-то учит. А то бы так и осталась никому не нужной крестьянской девкой, годной только на то, чтобы детей рожать и дом обихаживать. Теперь же даже банд не боюсь. После нашествия тварей все бандиты для меня — так, ничто.

— А ты в самом Лэре во время нашествия была? — загорелись любопытством глаза караванщиц.