— Наверное, потеряла в другом месте, — произношу, вернувшись в комнату. — Но, если ты вдруг найдёшь помаду — сообщи мне, ладно?

Паша кивает, смотрит без стеснения. На губы, шею, грудь. Снова поднимается выше и повторяет то же действие.

— Выпьешь что-нибудь? — спрашивает ровно.

По телу пробегают мурашки, но я не пугаюсь.

— Давай. Думала, не предложишь, а ты оказался очень даже гостеприимным.

Паша подходит к холодильнику, я же сажусь в кресло и поправляю платье, оголившее ногу и бедро. Кажется, что весь алкоголь, который я выпила, выветрился из организма, стоило переступить порог этого номера. Куда-то запропастилась решительность и азарт. Даже язвить не хочется.

Скориков садится в кресло и ставит на журнальный стол бокал на тонкой ножке. Откупоривает бутылку вина, наливает. Я смотрю на его длинные пальцы и нервно сглатываю.

Сложно увидеть в нынешнем уравновешенном мужчине противного двадцатилетнего парня, который буквально не давал мне проходу. И ведь было кого трахать! За ним многие девчонки бегали, помогали с учёбой и курсовыми. Но Скорикову было мало. Я стеснялась говорить об этом Натану. Размышляла, обдумывала. Порой казалось, что я сама себе всё придумала, но это было не так.

В один из дней Натан уехал к бабушке. Подскочило давление, и Надежда Тимофеевна попала в больницу.

Я же осталась в общаге. Мы жили в маленькой комнате размером не больше десяти квадратных метров в самом конце коридора. В один из вечеров ко мне пришли подруги отмечать успешную сдачу зачёта. Натан получил его автоматом.

Мы шутили, веселились. Кто-то предложил поиграть в карты на желания. Начиналось всё довольно-таки безобидно, а закончилось тем, что мне нужно было пробраться в комнату к мальчишкам и утащить у Пети зачётку.

Смирнов жил в одной комнате со Скориковым. Я беззвучно вошла в их логово, приправленная адреналином и алкоголем. Хихикая, я перебирала на столе тетради. Услышав шаги в коридоре, не придумала ничего лучше, чем спрятаться за шторой.

Вернулся Паша о-очень невовремя! Он был после тренировки. В шортах и без футболки. Искал в шкафу сменную одежду. Я было обрадовалась, что он уйдет в душ, но что-то пошло не так.

В комнату без стука заглянула его очередная подружка. Я стояла, едва дыша, и боялась двинуться с места. Находиться на чужой территории казалось смертельно опасно.

Я слышала звуки поцелуев, затем стоны и скрип кровати. Проклинала и корила себя. Почему сразу же не вышла? Почему не призналась в том, что участвую в игре? К счастью, пытка длилась недолго — вскоре всё закончилось и подружка Паши, смеясь и флиртуя, наконец-то ушла. А меня поймали с поличным. Сразу же!

Паша отодвинул штору, посмотрел в упор. В глазах плясали черти, а губы плыли в улыбке. Я догадалась, что он видел моё присутствие с самого начала. Видел, но не остановился!

— Понравилось? — спросил он меня. — Тоже хочешь?

Тогда-то я и высказала Скорикову всё, что о нём думаю. Сказала, что он страшный как Голлум, проехалась по его интеллектуальных способностях и напоследок грубо толкнула в грудную клетку. Зачётку Пети я так и не прихватила с собой. Проиграла.

Скорикова же отчислили в ближайшие недели.

— Ты не будешь пить? — спрашиваю Пашу.

Делаю несколько мелких глотков вина, ощущая как алкоголь с новой силой ударяет в голову. Прекрасно. Это то, что мне нужно. Не думать, не чувствовать. Действовать.

— Нет. У меня много работы.

— Я читала про твою агропромышленную компанию. Значит, занимаешься крупным экспортом зерновых культур. Годовой оборот впечатляет. Я почему-то думала, что ты до сих пор работаешь с фондовыми биржами.

— Давно уже нет.

— О тебе столько разных слухов ходило.

Скориков откидывается на спинку кресла и опускает руки на подлокотники. Его взгляд прожигает во мне дыру.

— Например? — интересуется Паша.

— Поговаривали, что ты занимался мошенничеством.

— Это не слухи, Влада.

— Нет? — удивлённо переспрашиваю.

— Чистая правда, — кивком подтверждает Скориков. — Но за свои ошибки я давно понёс наказание.

— Какое?

Каждый последующий вопрос вызывает внутри всплеск страха и интереса. Гремучий коктейль. Стоит остановиться, но состав уже несётся вперёд. Без тормозов.

— У меня условный срок, — отвечает спокойно. — Если что — дверь я не блокировал. Ты в любой момент можешь уйти.

Я чувствую, как терпнет язык. Тянусь к бокалу с вином и залпом опустошаю содержимое.