Всего в классе было двадцать восемь учащихся. Двадцать два наших и шестеро со второй школы, где не смогли наскрести учеников на второй десятый класс и им пришлось часть старшеклассников направить к нам.

В первую очередь нас обрадовали, что мы будем учиться в первую смену. Во-вторых, нам объявили, что первые две недели учёбы мы пропускаем из-за поездок на яблоки. Ну, и в-третьих, довели до нас информацию по новым предметам и появившемся в этом году в городе УПК*.

Из-за этого УПК, на который выделялся весь понедельник, в нашем расписании стояло по шесть — семь уроков ежедневно. Но не только из-за этого, прибавилось и самих предметов: начальная военная подготовка, этика и психология семейной жизни, обществознание и МХК**.

Потом получали учебники, переписывали предварительное расписание уроков, которое впрочем нам в первые недели и не пригодится. И столпившись возле списка профессий на УПК, чесали репу и пытались выбрать чего мы хотим. Большинство пацанов рвалось на расширенный курс информатики, чтобы получить удостоверение оператора ЭВМ. Девчат больше привлекали медицинские и швейные курсы. Были в списке и штукатуры-маляры, помощники печатника, слесари и даже пионервожатые. Выбрать что-то одно мы должны были до первого сентября.

…..

В воскресенье 28 августа получил личное приглашение от директора дворца пионеров на важную беседу. Вот не хотелось больше связываться с этой организацией, но Людмиле Михайловне я отказать не мог.

Как оказалось, она вызвала не только меня, но и Сидорову. В попытках найти ответ на странный вызов мы с Олей перебрали массу вариантов. Но сошлись только на одном, что она пытается реанимировать старшую группу. И не угадали.

Нам с Сидоровой предложили вести группу младших, которые после нашего ухода стали старшими. Владимира Владимировича назначили завучем и ему пришлось отказаться от одной из ставок. И он отказался в пользу набранных им в этом году малышей. Ну, иного я от него и не ожидал.

В качестве оплаты за проведение трёх вечерних тренировок — в пятницу, субботу и воскресенье — нам предложили сорок рублей на двоих и автоматический зачёт посещения педагогического УПК, который, оказывается, расположен во дворце пионеров. Даже не раздумывая я согласился. Олька, немного поколебавшись, но, видимо доверяя моему выбору, тоже дала согласие.

Естественно, нас никто оформлять на работу не будет. Директор оформит ставку на себя, чтобы дворец пионеров не потерял тренированную и слаженную группу. Нам же перепадает небольшая денежка за необременительную работу и дополнительный выходной в понедельник. Что я и объяснил девчонке на её вопрос «на что я подписалась?».

Воспользовавшись моментом, когда Сидорова улетела поболтать с вышедшей из декретного отпуска Верой Павловной, а заодно и наши комсомольские взносы заплатить, я забежал к вернувшемуся из Москвы Юрию Викторовичу.

Фотограф-бонист оказался на месте и явно был рад меня видеть.

— Привет Жень, — ответил он на моё приветствие. — Я тут кое-что тебе привёз, пойдём, отдам, — махнул он в сторону своей подсобки.

— Как вы съездили? Удачно? — по пути в подсобку поинтересовался я.

— Нормально. Сына устроил. Квартиру им кооперативную взяли. Еле успели с чеками Внешторгбанка. Слышал? Что их отменили?

— Да. Краем уха, — соврал я, не моргнув.

— На, вот, — протянул он мне белый пластиковый пакет с эмблемой пепси-колы. — Подарок.

В пакете оказалось шесть аудио-кассет с записями различных групп. Две кассеты с Modern Talking — их пятый и шестой альбомы «Война за романтику» и «В саду Венеры». Одна, с первым альбомом группы «Коммунизм» Егора Летова — «На советской скорости». Остальные три — со сборниками иностранной эстрады.

— Спасибо, Юрий Викторович, — от всего сердца поблагодарил я.

— Да пожалуйста. Я рад, что ты рад, — схохмил он. — А у тебя как дела? Есть что интересное для меня?

Я молча высыпал перед ним немного мелочи, найденной мной при редких в этом году походах на рыбалку.

— Мда. Ничего интересного, — расстроился мужик. — За всё — десятку дам, не больше. Я думал у тебя есть что-то поинтереснее.

— Есть, если вы конечно разбираетесь в фалеристике.***

— Разбираюсь. И даже получше чем в нумизматике. Так что у тебя там?

— Медали. Американские. Вот, — я вытащил из рюкзака пакет и, развернув его, выложил две найденные в тайнике Петровны награды.

— Ух ты, — удивился фотограф. — Лётную медаль я видел, а за службу в Китае — нет. Что ты за них хочешь?

— Мне бы приодеться не помешало бы, — ответил я уклончиво, так как не знал цену наградам, а Юрий Викторович тоже не спешил называть свою цену.

— На твой размер? — он окинул меня взглядом. — Джинсовый костюм немецкой Монтаны, плюс спортивный польский костюм, — и видя, что я выжидательно молчу, как-то нерешительно добавил. — И штуку индийского денима.

— Не понял. Что за штука?