— Я хочу попрощаться с подругами.

Он закатил свой единственный глаз.

— Я сделала все, о чем ты просил, — напомнила ему.

Он махнул пистолетом в их сторону.

— Не трогай их.

Я поспешила к девчонкам и передвинула пистолет в переднюю часть джинсов так, чтобы он не заметил. Я опустилась перед ними на колени.

— Вы в порядке?

Они кивнули, но страх в глазах никуда не делся.

— Простите, что так получилось. О таких лучших подругах, как вы, можно только мечтать. — Я старалась не заплакать, потому что слезы затуманили бы мне взор. — Он оставил нож, чтобы вы смогли разрезать ленту, — заверила их. — Я совсем не хотела подвергать вашу жизнь опасности.

— Ладно. Пошли, — бросил француз и, схватив меня за рубашку, рванул вверх.

Я молилась о том, что он не обманет меня и не навредит моим подругам. Молилась о том, что он сдержит свое слово. Ему нужна была я, а не они.

Вдруг распахнулась дверь, и я повернула голову в ее сторону.

В проеме стоял Тристан, нацелив дуло пистолета на француза.

Облегчение прокатилось по мне, но ненадолго. Француз резко закинул вокруг меня руку, плотно прижав к себе, словно щит.

— Что теперь будешь делать? — поддразнил он и направил свой пистолет на Тристана.

Я опустила взгляд, пытаясь подсказать Тристану, что у меня тоже есть пистолет.

Бах! Бах!

Мой взгляд взметнулся вверх, когда тело Тристана отбросило к стене в коридоре.

— Тристан! — завопила я, пытаясь кинуться к нему, но француз крепче сжал меня.

— Ну уж нет, — сказал он.

Кровь, подобно чернилам, расплывалась по рубашке Тристана над сердцем и показалась на бедре. Каким-то образом держась на ногах, он поднял пистолет, прицеливаясь во француза. Но поскольку я по-прежнему прикрывала того, Тристан не мог выстрелить.

Мое тело задрожало, пока я наблюдала, как лицо Тристана белеет. Ему требовалась помощь, и срочно.

— Что будешь делать теперь, телохранитель? — выдавил из себя холодно и насмешливо француз. — Спасешь ее или себя?

Его язвительный смех смешался с моим страхом потерять Тристана, отчего я набралась нужной храбрости и потянулась к запрятанному в джинсах оружию. Трясущимися руками сняла предохранитель с пистолета, как учил меня Тристан.

Француз был слишком занят поддразниванием Тристана и не заметил, как я вытащила из джинсов пистолет.

— Я без особых хлопот подстрелил и другого ее телохранителя, — продолжил он. — Он выжил или теперь закопан глубоко под землю?

Я расставила ноги и прицелила дуло пистолета в его ногу, закрыла глаза — господи, лишь бы попасть в него, а не меня, — и выстрелила.

Бах!

— Какого… — Француз ослабил хватку и отпрянул назад, пораженный внезапным грохотом и пытающийся понять, куда прилетела пуля.

Я рванула в сторону от него, и Тристану потребовалось всего мгновение. На маленькой кухне эхом прогремел выстрел.

Из заклеенных ртов Элоди и Элис сорвался крик.

Француз отшатнулся, но успел направить на меня пистолет.

Я замерла с широко распахнутыми глазами, а сердце упало в пятки.

Бах!

Я отскочила так быстро, что чуть из кожи не выпрыгнула.

Пуля меня не задела.

Она прилетела французу прямо в лоб.

Я отвела взгляд от его окровавленного тела, завалившегося на столешницу, и посмотрела на Тристана, который по-прежнему держал пистолет наготове. Я поспешила к нему. Кровь пропитала почти всю его рубашку.

— О боже, пожалуйста, держись.

— Я в порядке, — сказал он, хотя я знала, что это была неправда. — Детка, ты отлично справилась.

Моя голова кружилась, а я была готова вот-вот рухнуть в обморок. Сделав глубокий вдох, я сосредоточилась на том, что нужно помочь Тристану. Теперь мне нужно было быть сильной. Я достала телефон, но рука так сильно тряслась, что мне с трудом удалось набрать номер. Как только у меня получилось, поднесла его к уху.

— Мы в подвале Горхэм-Холла Университета Ремингтон. Пришлите полицию и скорую! — Я повесила трубку и взглянула на Тристана, который подошел к телу француза, распластанному на полу. Хотя он явно был мертв, Тристан все равно пнул пистолет подальше в сторону. Убирает все риски.

— Пожалуйста, скажи, что с тобой все будет хорошо, — проговорила я, нуждаясь в спокойствии.

— Поверхностные раны, — заверил он меня прежде, чем позвонить Бриггсу.

Я схватила со стола нож и подбежала к Элоди и Элис. Сорвала с их ртов изоленту, и они судорожно вздохнули.

— О боже, — проревела Элоди, слезы лились по ее щекам.

— Все закончилось? — сквозь рыдания спросила Элис.

Я разрезала ленту на их лодыжках и запястьях. Затем они кинулись на меня с крепкими объятиями.