Комбаз отвлекся, чтобы вывести на монитор обработанные результаты сканирования, переданные «мамкой» в центральный вычислитель базы.

– И что же интересного в сердцевине?

– А ты не спеши, – усмехнулся комбаз, как бы невзначай закрывая экран своим плотным телом. – Суетишься, как прыщавый юноша на первой случке, – он повернулся к подчиненному. – Хочу проверить, что тебе подсказывает интуиция.

– Интуиция? Да ничего не подсказывает. Разве что – отдохнуть бы еще не помешало. Часиков этак шесть.

– Отдохнуть?! – оскорбился начальник. – А что ты, спрашивается, всю ночь делал?

– Виноват, мне показалось, ночь еще не кончилась.

– Показалось ему… Я, старик, по двадцать часов на ногах! И ничего, не падаю! А вы молодые… тьфу! Да я в ваши годы…

Пошло-поехало. Высокопоставленный чиновник, в один миг превратившись в заурядного пожилого брюзгу, словно забыл, зачем вызвал офицера-спецназовца.

Ленор мысленно застонал. «Я в ваши годы…» Знакомая, десятки раз слышанная песня, фальшивая от начала до конца…

Ходили слухи, что Ким Зверев, комсомольский активист и общественник – из гражданских. Что он изначально сделал ставку на движение вверх по партийной линии. Что никогда не служил в действующих частях, не участвовал в разведывательных или диверсионных операциях, стрелял – разве что в тире… Якобы был обычным "кабинетным воякой" и вполне мог не понимать, насколько сложно работать в море десять часов кряду.

Самые сложные испытания комбаза, судя по слухам, приходились на регулярные коллективные попойки, кои "красные" лидеры, согласно устоявшимся в веках традициям, регулярно проводили – по поводу и – без.

Совместным принятием "на грудь" горячительных напитков – от чистого медицинского спирта до банальной "зеленки" – коммунистическое начальство отмечало всё – от рядового партийного собрания, до традиционных праздников коммунистического подполья – как новых, так и старых, сохранившихся ещё со времен прежней Родины.

В руководстве повстанцев – строителей нового коммунизма – пили все. У коммунистов Эриданского Союза хорошим тоном считалось напиться "до чёртиков" – до бессознательного состояния; навалить в брюки, обоссаться, словно младенцу.... Те, кто по каким-либо причинам отлынивал от еженедельной "маёвки" немедленно попадали на карандаш новым строителям коммунизма, как люди скрытные, ненадёжные, которые боятся сболтнуть что-нибудь лишне, за которое, как известно, по головке не погладят....

Особо следили за тем, чтобы "маёвки" регулярно посещали молодые женщины и девушки. С ними красные командиры проводили регулярные "собеседования", заключавшиеся в обычном сексуальном принуждении обличённых властью товарищей – менее обличенных....

Из-за постоянных пьянок и разврата руководители повстанцев имели присущие только им чёткие отличительные признаки – отёчное, синюшное лицо, характерные, налитые похотью глаза..... Красный "коммунистический" нос, изуродованный вздувшимися алкогольными венами.... От регулярных и практически официальных застолий освобождались только те, кто служил в подводном и воздушном флотах....

Ленор – опытный воин – усилием воли подавил в себе протест. …Раздражение, поднятое усталостью, как тесто хорошими дрожжами, едва не выплеснулось наружу.... С каменным лицом он выслушал "дежурное" нравоучение своего непосредственного и единственного начальника.

Лишь закончив словесную порку, командир базы с чувством глубокого удовлетворения сдвинулся в сторону, давая «кракену» возможность увидеть монитор.

А в «черной дыре» действительно происходило что-то необычное.

Аппаратура, установленная на буях, была сконструирована таким образом, чтобы, прежде всего, регистрировать постороннее движение. И еще она могла – приблизительно, конечно, – оценивать размеры объектов, проплывавших вблизи буев…

…Размеры этих тварей были чудовищны. И двигались они поразительно быстро. Но самое неприятное – их было много.

Невероятно много.

– Вот это сборище! – произнес Ленор с восхищением. – Сколько же их здесь?!

– По самым скромным подсчетам – тысячи.

– И что, все таких габаритов? Да каждый из них больше моего «Ската» в несколько раз!

– Ничего, справимся. Это уникальное местечко мы никому не отдадим.

– Подождите… А что с животными? Я бы не стал приуменьшать опасность…

– «С животными!» – комбаз хохотнул. – Это ты хорошо сказал – с животными!

– Но их численность, их размеры в сочетании со скоростью… Кроме того, мы ничего о них не знаем, даже паршивенького изображения не имеем.

– Расслабься, боец! Ты свое дело сделал, все дальнейшее – не в твоей компетенции! И вообще, нет таких крепостей, которые не взяло бы Сопротивление.

– Виноват, но я там был. Разрешите откровенно?

– Валяй....

– Любые наши подводные аппараты против этой силы – игрушки. Что и показала участь тех, кто плавал туда до меня. Да и я вернулся только потому, что мне повезло. Мое мнение: прежде чем лезть в этот район, нужно сто раз подумать.