– Отличный способ очистить Сеть от эрсеров. Сама придумала, Ир? – поинтересовался ее напарник, когда офонаревший Щербатый уполз восвояси на полусогнутых.

– Ты думаешь, я-а… – конвульсивно содрогнувшись всем телом, медленно-медленно повернулась она к нему.

– Почему нет?

– Нет! – Ее глаза полыхали черно-золотым, как имперский стяг, огнем. – Почему? Разреши представиться: Ира Николаева, генерал АРМИИ СОЛНЦА. Уж кто-кто, а она миры вовсе не стирает. Я-то знаю. Ну и? Ты со мной или сам по себе, на персональной кочке, в стороне от земли и неба?

[[ТЕ, КОМУ СЛЕДОВАЛО, НИ НА МГНОВЕНИЕ НЕ ВЫПУСКАЛИ НАПАРНИКОВ ИЗ ВИДУ. И в это мгновение у всех них перехватило дух от изумления. У кого моторика процесса дыхания в принципе исключала возможность сбоев или вдыхание воздуха как таковое не входило в функции организма, те проявили изумление эквивалентно особенностям физиологии и параметрам менталитетов.

НО НИКТО ИЗ НИХ НЕ ПОДОЗРЕВАЛ ДАЖЕ, что среди многочисленных датчиков, глаз, рецепторов, микрофонов, объективов, ушей, носов, локаторов, сенсоров, щупов, сканеров и антенн прятался «взгляд» одной наблюдательницы, диапазону и проникновенности восприятия которой все прочие могли только позавидовать, мягко говоря.

Ни «черным шлемом» МКБ, ни служащей КОП, ни агентессой других сетевых организаций она не числилась. Ее родные точки пространства вообще не были частью этой Сети Миров. Поэтому она смотрела со стороны и видела гораздо лучше. Со стороны оно всегда – виднее. А кто может быть более посторонним, чем гостья из-за Края Света?.. Эта микроскопическая иная уловила и размеры, и ресурсы, и возможности. Прозорливая сверх допустимого, она ошиблась только в одном. Не корабль. Человек. Женщина. Одна-единственная. Пока. Разведчица Империи. В разведанную ею метагалактику придут солдаты. Скоро. Через один цикл. К тому времени в живых вряд ли останутся даже отдаленнейшие потомки всех нынешних иных. Ну и что? Людей интересуют не они. Людям интересны дикие сородичи, примитивные носители истинного разума, которые испуганно сбились в стайку, теснее прижимаясь друг к дружке в безуспешной попытке остаться вместе, не потеряться в холодной пустоте, но вселенские силы властно растягивают их во все стороны. Аборигены слишком недавно существуют, чтобы образумиться и обрести соразмерную силу противостояния. Дети не могут передвигаться в избранном направлении. Им еще предстоит научиться свободе воли. Через год, когда придут взрослые. В одиночку ей не совладать с оравой растерянных, спеленутых детишек. Ее задача присмотреть, чтобы далеко не унесло их. В бесконечности несть числа охотникам за живым товаром.

И ОНА ОТСТУПИЛА, обратно за край. Смекалистая иная не должна чуять, что она все еще здесь. Пусть думает, что примерещилось… Ей до иных, живущих в убогой трехмерности, дела нет. Поигралась и хватит. Пустые забавы рано или поздно надоедают. Она посвятила этим двум букашкам целую наносекунду. Несколько месяцев их медленного времени. Никогда ни одному иному человек не посвящал столько личного внимания. Могут гордиться. Хотя никогда не узнают. В масштабе вселенского времени – их уже нет, по сути. Все эти расы иных так быстро живут, что не успеваешь за ними уследить; отведешь на миг взгляд, а они уже умерли… Что уж говорить об отдельных особях. Куда идут, кого ищут и во что верят эти две конкретные козявки – она не разобрала, но на всякий случай нацелила наведенный канал воли и инспирировала резкий поворот, отклонив вектор их продвижения от Края Света. И сама отодвинулась, только по другую сторону. Пока она находится за пределами их Вселенной, они больше не уловят ее. Она подождет, пока они прекратят свои крысиные бега в примитивном лабиринте трехмерного пространства. Ждать, собственно, почти не надо, ждать-то совсем чуть-чуть. Они только в собственных глазах выглядят всемогущими, ощутимо значимыми во вселенском масштабе… Ох уж эти иные. Ошибки вечно экспериментирующей Вселенной, болезненная сыпь на коже материи. А туда же – мнят себя разумными существами, смысл жизни ищут, на полном серьезе в свои суетливые игры играют. Пылинки невесомые, что видны лишь миг, сверкнув в луче солнца. Увидели бы себя разок со стороны такими пылинками, осознали бы ничтожность, тщету и бессмысленность своего бытия… Впрочем, бесполезно, ЭТИХ ничем не прошибешь. Венцы творения! Анекдот да и только. Знали бы эти венчики, что на самом деле природа творит лишь вакуум и звезды. Больше ничего и не надо. Планеты – и то лишь вспомогательные органы. А они, мнящие себя разумными, людьми – всего лишь паразиты, которые живут в телах детей и водятся только в замкнутых островах трехмерных метагалактик, на самом деле – стайках младенцев, еще не умеющих летать самостоятельно. Им, микробам, детские группы кажутся целыми необъятными вселенными. Они никогда не познают, не потрогают бесконечность, ибо для этого нужно познать вечность. Им же дано познать лишь миг.

Посмеиваясь над глупостью иных, Третья Сила удалялась прочь от огненного роя детской стаи. Рядом с костром метагалактики она была всего лишь искрой. Искра улетала во тьму. Переждать, пока первая и вторая взаимно уничтожатся, и тельца новорожденных галактик очистятся от прыщей. Тогда она вернется и примется летать в стае, присматриваясь к детям. Выискивая тех, кто уже почти созрел для образумления, чтобы помочь им обрести свободу и присоединиться к Вселенской Империи Истинных Людей. Многих за год она вразумить не успеет, но хотя бы некоторых… Ей очень хотелось с кем-то поговорить. Она изнемогала от одиночества. Все-таки это неимоверно долго – полный вселенский год не видеть истинно человеческих лиц и не слышать человеческой речи.

Что иные ее заметят вновь, она не особенно волновалась. С точки зрения наблюдающего из метагалактики она – лишь щепка, утлая лодочка в складках волн во многих милях от берега. Чтобы увидеть, надо знать, куда смотреть. Почти невозможно случайно избрать правильный ракурс. Впрочем, даже если и увидят, ну и что? У иных всего лишь появится очередная «гениальная» теория, сочинением которых они пытаются оправдать ничтожность своего существования и избавиться от единственного чувства, которое не является самонаведенным наваждением: обескураживающего ощущения тщетности всего сущего. Для их сущего это состояние души – вовсе не иллюзия. ПРИГОВОР.]]

…ВРЕМЯ и МЕСТО… [цмаэфохлрермром, или 04 июля по местному, так называемому «универсальному сетевому» времясчислению; постоялый двор «Мимо-не-пройдешь!» на обочине единственной в Сумрачных Дебрях дороги, неподалеку от пограничного чекпойнта торков; пересеченная местность близ СпецЛаборатории 101, более известной как Торкмуадир («Башня Торков»); узкая часть Полуострова Боли, материк Убфалкон, мир Елексана (планета Вуллериан III, целиком еще не освоена) в звездном скоплении Адмирал Макаров сферической галактики «Великая Россия»; внутреннее пространство метагалактики УТОЛДЛДЖА, которую соседи ошибочно считают Вселенной, а свою долю ее территории зовут «Сеть Миров» (пакет координат плоскости соприкосновения: деывзопыетыжхгкеьммвсюхдлтпркцвпхзхнкйаывасюлват)]

– …ассказывай в подробностях; за это время ты просто обязан был стать экспертом по межплеменным взаимоотношениям; волей-неволей.

– Я и говорю – добровольно эрсеры в Торкмуадир не являются; ни при каких обстоятельствах, ни в коем случае!

– По причине?..

– Их тут не просто ненавидят, старшая, не просто испытывают к ним отвращение; торки выражают ненависть к потомкам имперцев весьма деятельно; изобретательно, изощренно, методично; всячески приумножают коллекцию рапортов и без устали дописывают новые параграфы в учебник болеведения; эту специализированную научную дисциплину они создали для усовершенствования способов причинения эрсерам физиологических и психологических страданий; руководствуются хозяева Торкмуадира простеньким как линейка умозаключением – чтобы сделать жертве по-настоящему больно, необходимо досконально ведать, КАК это делается.