– “Всё-таки немки тоже бывают красивы…”

Он заметил её устремлённый в прицел взгляд. Олег его знает. Быстро окинув через прицел обстановку, он резанул ей:

– Стой. Надо уходить. Мы сделали то, что должны.

Её взор уставился на него с приподнятой бровью. Полный возмущения голос, но сохранявший свою милоту, сказал:

– Да подожди ты, может, сейчас ещё кто-нибудь выскочит поважней.

– Никого не будет там, мы и так навели им шороху. Пора сваливать, пока нас не засекли.

– Но…

– Аня…

Его холодный взгляд даёт всегда понять: дальше лучше не перечить. Она ещё раз взглянула в прицел. Фрицы уже облепили своего командира. Она томно начала подниматься. Её расстегнутая одежда, которая больше походила на форму, развевалась на слабом ветру.

Они выбрались из комнаты, в которой сама природа сделала огромное окно из разрушившейся кирпичной стены. Пока выкладывали кирпичи выбитой стены обратно, чтобы замести возможные следы, Олег всё думал:

– А она неплохо говорит по-русски для немки.

– Мне никогда не нравился немецкий.

Взгляд её голубых глаз застыл на лице Олега. Его острый нос, как и всё лицо, опустился при улыбке.

– Вслух сказал?

– Ага, – с улыбкой ответила Аня.

– Ладно, готово, уходим отсюда.

Наспех уложенная стенка смотрелась вполне сносно. Впереди был коридор, который, наверное, был настолько исхожен, что в любую секунду можно было провалиться на первый этаж. На стенах не то чтобы не было никакой облицовки, даже голые деревянные стены уже говорили: «Мы не можем так больше». Проходя мимо дверей, Олег аккуратно просматривал прилегающую территорию через окна или их подобие. Скрипучая лестница в этот раз выдержала тяжёлые шаги человека, и они приостановились перед дверью, которая неизвестно как ещё держалась на петлях. Олег ещё раз глянул на Аню, она стояла позади и, ожидая его действий, робко смотрела на него. Положив руку на пистолет за пазухой, Олег тихо стукнул два раза.

В дверь постучали с другой стороны, настукивая весёлую мелодию. Дверца медленно отворилась.

– Всё веселишься, да? – нахмурено сказал Олег.

– Да выходите, нет тут никого, ни живой души в округе, – ответил, улыбаясь, Степан, парень лет двадцати.

Олег, придерживая Аню рукой, сначала выглянул и убедился, что никого нет, и они вышли на свет.

– Пошли, а то сейчас тут будет заварушка.

Замотав ружья в тряпьё, они двинулись в сторону основной жилой части города.

– Ну что, готов наш клиент-то? Сложно было? Когда мне можно будет стрелять? – не успокаивался в вопросах Степан.

Олег повернул к нему голову, приподняв бровь:

– Вот когда перестанешь столько вопросов задавать, тогда и можно будет.

– Да что ты так с ним, он же молодой, сам себя-то вспомни, – встряла Аня в немногословный разговор.

– На самом деле ничего сложного, Стёп, просто лежишь и ждёшь своей цели. Главное в момент выстрела не струсить и быть единым со своим оружием, чувствовать каждый пороховой газ в нём.

Стёпа хоть и скривил лицо, но ответом был удовлетворён.

– Тут вынуждена вас покинуть, господа, – с небольшой грустью в голосе сказала Аня. Они остановились на перекрёстке, под покосившимся деревом совсем без листьев. Немудрено – осень.

– Будь аккуратней, – с какой-то неестественной нежностью сказал Олег. После десятисекундной неловкой паузы Аня ответила:

– Конечно, – и начала удаляться в сторону запада города.

– “Надеюсь, доберётся без происшествий”.

– И на хрена нам эта немка, скажи мне? Мало того, что немка, ещё и русский откуда-то знает? – прервал его мысли Стёпа.

– А разве не плевать, откуда она, если разделяет наши мысли и идею? Да и думаю, если она с нами, значит, есть на то мотив.

– Ой, да не заливай и не защищай, видел, как ты на неё смотрел, – облизываясь и потирая ручки, сказал Стёпа.

– Иди ты… Пойдём лучше поедим и вещи занесём. Ты-то прохлаждался, пока мы работу делали.

В этот момент по соседней улице пролетело несколько легковых автомобилей и что-то наподобие скорой, все в серый окрас.

– “Ага, к кому мчитесь, того уже нет, в живых уж точно”.

– И давай побыстрей, – добавил вслух Олег.

***

Добравшись до местного паба, Олег напомнил ещё раз:

– И запомни: ни слова по-русски, – пригрозил он пальцем Степану. Хоть он и знал много языков, всё-таки был ещё молодой, неопытный. Да и его добрые глаза всегда сдают в любой азартной игре.

Паб не был каким-то исключением из правил. Огромная вывеска «Pub» покачивалась на ветру. Внутри он представлял собой тускло освещённую комнату с барной стойкой на другом конце.