Народ настраивать на подвиги всегда,

Чтобы и продуктивней, и оперативнее,

И чтобы без больших затрат, и без труда?

Может – стихами, заклинаниями, притчами?

Докладами, речами или спичами?

Проверенными, правильными книгами,

Газетами правдиво-неполживыми?

А может быть загадочными смыслами?

Мечтами благородными и высшими?

Лицами светлыми и симпатичными,

Со взглядами насквозь демократичными?

Может – закрытыми железными границами,

С надёжными судами и темницами?

С расстрельными проверенными списками,

С подмётными и осуждающими письмами?

Может – прекрасной жизнью, тёплою и сытою,

Различными научными защитами,

Наградами героев и спасителей,

Посадкой в уважаемый президиум?

Или напротив – рынками открытыми,

С доходами, офшорами сокрытыми,

С приватизацией большой, капиталистами,

С таможней строгой и контрабандистами?

А может завлекать процентами и скидками?

Или надёжнее долгами и убытками?

Займами, ипотеками, кредитами,

Ментами, рейдерами и бандитами?

А может быть зачистками нацистскими,

Лозунгами правоэкстремистскими?

Или всё делать поспокойней – пацифистами,

И идиотами полезными, речистыми?

Или попробовать – опасными ковидами,

Герпесом, гонореями и СПИДами?

Но тут опасностей немало непредвиденных,

Ещё и сам подхватишь вирусов невидимых.

Подсказывают – музыкой лихой и заграничною,

С текстами непонятными, токсичными.

С супернизами и крутыми битами,

И с темпами за двести, динамитными.

Чтобы не думали, не подвергали критике,

Куда, зачем и почему ведут политики.

Чтоб было весело, чтоб не до аналитики,

Чтоб на уме был лишь коитус, а не митинги.

А может проще всё? – Бутылкой недопитою,

Квартирой с небольшими габаритами?

Рожею битой, мятой и небритою

И анекдотами на кухне, с сеньоритами?

Вот видите, как всё запутано в политике.

И не подскажет вам никто, как ни просите вы.

Ни маркетологи, ни имиджмейкеры, ни критики.

Честно скажу – непросто быть народно-избранным политиком.

Уважаемые любители рок-поэзии, мы с вами должны согласиться с тем, что Томас Карлейль очень точно описал зарождение, ход и завершение революционного процесса. Но с высоты своего опыта, мы также с вами должны признать, что в своей фразе он ничего не сказал о цикличности революционных событий. И, опять-таки, мы должны простить ему это, так как он не мог из глубин XIX века предвидеть такого дикого разгула демократии по всему миру, который, как начался в первой половине XX века, так до сих пор закончиться и не может. Поэтому, я нескромно, дополню его трилогию кратким размышлением о цикличности революций.

О ЦИКЛИЧНОСТИ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ИСТОРИЙ

Новые лидеры считают – люди забывают про историю,

И песни им поют про эффективность баррикад.

Только, после прихода к власти, поменяется риторика,

Всё будет, как обычно, как и сто, и двести лет назад.

Лишь лозунги и антураж меняются во времени –

Одежда, вывески, трамваи, макияж и телефон.

Но рвутся к власти, точно так, непризнанные гении.

Конец ознакомительного фрагмента.