Что самое дорогое для человека в нашем суетном мире? Пожалуй, простое слово, идущее от сердца. Такова проза Людмилы Марковской, полная лиризма и проникновенности. Она, как бусины, выполненные в технике миллефиори, необычайно разнообразна и интересна. Книга написана лёгким, уверенным и полновесным слогом.
В основе повествования – жизнь, полная очарований и разочарований, случайных встреч и странных совпадений.
Сборник рассказов «Миллефиори» – это возможность получить многократное удовольствие от одной книги, ведь историй-то много! Драматичные и занимательные, ироничные и трогательные, они увлекают, затягивают, завораживают. А ещё они помогают понять и поверить, что жизнь каждого человека прекрасна и удивительна.
Моему дорогому мужу
Алексею с благодарностью и любовью
В Хорватии, в самом сердце полуострова Истрия, на вершине холма, на высоте трёхсот сорока девяти метров, расположен город-крепость Хум. Хорватская легенда гласит, что построен он был из гигантских камней великанами. У него интереснейшая история.
Книга рекордов Гиннесса признала его самым маленьким городом мира, так как в нём всего восемнадцать жителей. И несмотря на это, старинный городок в венецианском стиле с уникальной историей живёт сейчас своей самобытной жизнью. Работают мэрия, почта, гостиница, лечебница и даже полицейский участок, есть два храма, кладбище, часовая башня, главная площадь, ресторан, магазин, музей, пара сувенирных магазинов.
Иногда, глядя на творения рук человеческих, понимаешь, что гениальность и мастерство не знают пределов совершенства. Именно эта мысль посетила меня, когда в маленькой сувенирной лавочке города Хум я впервые увидела уникальные предметы, созданные из муранского стекла, – миллефи'oри.
Такие мозаичные изделия собирают из маленьких стеклянных фрагментов – мурин, а потом их сплавляют вместе под действием высокой температуры, и мастер-стеклодув формирует из них необыкновенно красивые сосуды, затейливые вещички и украшения. В основном по этой технологии изготавливают стеклянные бусины с цветочным узором. Смешивая многократно цветные прутья, а потом нарезая готовый прут на кусочки необходимого размера, получают очень красивые изделия в технике миллефиори [1] .
1
Технология создания миллефиори заключает в себе выдувание и вытягивание стеклянных прутов, в середине которых образуется цветной рисунок, проявляющийся только на срезе. Он создаётся наслоением цветных стеклянных нитей на стержневую часть. Далее прут разогревают в раскалённой печи до гибкого состояния и вытягивают в тонкие длинные прутики. При этом рисунок сжимается в своих размерах и становится практически филигранным. Затем остывшие длинные прутики режут на более короткие и, соединив между собой в пучок, снова греют и вытягивают в один длинный прут. И так до тех пор, пока мастер не останется доволен образовавшимся на срезе изображением. После этого прут нарезают на мелкие пластинки шириной до шести миллиметров. На срезе такой пластинки, которая и называется муриной, можно увидеть необыкновенно красивый узор в виде цветка, ромба, колечка, сердечка с красочными разводами. Множество таких плашек-мурин и наносят путём накатывания на разогретый стеклянный сосуд, который после необходимой обработки становится похож на цветочную поляну. – Здесь и далее примеч. авт.
Миллефиори – разновидность мозаичного стекла (филигранное или венецианское стекло), как правило, с цветочным узором. Термин в переводе означает «тысяча цветов» (mille – тысяча, fiori – цветы), ибо поверхность готового изделия напоминает цветущий луг. А ещё millefiori называют метод составления сложного рисунка из более простых.
Пика популярности муранское стекло, названное в честь острова Мурано, расположенного вблизи Венеции, достигло в тринадцатом столетии. На этом острове наладили производство удивительного материала и выплавку из него диковинных стеклянных предметов. На пять веков секреты их создания были скрыты именно здесь. Эту старинную технику несколько раз теряли и воссоздавали из забытья муранские мастера.
Однако к концу девятнадцатого столетия все тайны по изготовлению мозаичного стекла были рассекречены, и изделия в технике миллефиори стали производить не только итальянцы. Миллефиори приобрело немалую популярность не только в Европе, но и во всем мире.
Но как бы далеко ни шагнул процесс автоматизации стекольного производства в сегодняшнее время, муранские умельцы по-прежнему создают свои уникальные творения вручную и до сих пор выдувают неповторимые, самобытные изделия буквально своим дыханием.
Мне кажется, что труд писателя сродни этой сложной технологии.
Все изложенные ниже события, равно как и действующие в них лица, являются вымышленными. Всякое совпадение случайно и непреднамеренно.
Линия отрыва
Витя
Он родился с серебряной ложкой во рту, нет, не с серебряной, а с золотой, полной чёрной икры. Его отец Александр Александрович Замуренков, высокий сухощавый мужчина, занимал в Министерстве лесной и бумажной промышленности ответственную должность. Как ветеран войны, получил хорошую трёхкомнатную квартиру в тихом центре, куда в 1948 году привёл невесту Аннушку – милую, скромную женщину, работавшую в отделе кадров завода имени Кирова, и ни разу не пожалел о своём выборе. Её маленькие аккуратные ручки успевали всё на свете: она вкусно готовила, стирала, кипятила, крахмалила, утюжила, умела экономить. И ей всё это очень нравилось. В доме царили чистота и порядок, каждая вещь лежала на своём месте. Даже именной пистолет мужа с гравировкой, оставшийся у него после войны, она еженедельно протирала специальной тряпицей и аккуратно укладывала в верхний ящик комода. Александра Александровича она уважала и обихаживала изо всех сил, понимая, что после войны мужиков осталось мало и на такого серьёзного и обстоятельного, как он, охотниц найдётся много. Поэтому и с ребёнком тянуть не стала. Витя родился в первом роддоме на Володарке. Муж был абсолютно счастлив и отблагодарил Аннушку за наследника золотыми часиками. Подумав, Александр Александрович решил, что на работу жену он больше не пустит, пускай растит сына и хозяйничает в своё удовольствие.
Анна Никифоровна обставила новую квартиру лучшей мебелью, какую только можно было добыть в то время на базах Минска по великому блату, весьма толково использовав все свои многочисленные связи и знакомства. В доме, который с полным основанием можно было назвать полной чашей, не переводились дефицитные заказы к праздникам: гречка, зелёный горошек, сырокопчёная колбаса, шпроты, икра. Два раза в неделю Анна Никифоровна бегала на рынок, благо он был рядом, где её уже знали и наперебой предлагали ей парное мясо, рыбу, домашний творог, сметану, свежие ягоды, зелень. По утрам её мужчины получали полезные горячие завтраки, в обед – наваристые бульоны, щи-борщи-солянки на мозговых косточках, всегда на столе были пироги и кулебяки.
Витя взрастал на этих продуктах рослым, сильным, красивым. Впрочем, чаще, чем красивыми или некрасивыми, лица людские бывают умными или неумными. Так вот, у Вити было именно такое умное и нервное лицо с высоким лбом и прекрасными большими, немного выпуклыми карими глазами. Густую гриву каштановых, немного волнистых волос он унаследовал от матери. Учёба давалась ему легко, он много читал, незаметно окончил школу, институт физкультуры, счастливо попал в знаменитую по тем временам и гремевшую бесчисленными победами футбольную команду «Динамо». Он стал подающим большие надежды форвардом этого минского клуба: ловкий, стремительный, Витя как метеор носился по полю, обладал прекрасной координацией движений, поистине снайперской точностью попадания в ворота и пушечной силой удара. Именно поэтому и стал любимцем болельщиков. Многие девушки вздыхали по нему, но Витя никому не отдавал предпочтения, со всеми был галантен, улыбчив, предупредителен, но не более того. После каждой игры лёгкая стайка поклонниц в умопомрачительных платьицах и мини-юбочках встречала футболистов у раздевалки. Вскоре среди них Виктор стал особо примечать светловолосую большеглазую Риту с пухлыми губками сердечком и тоненькой, перетянутой пояском талией. Девушка выделялась среди подруг такой трогательной, эфемерной, неземной красотой, что ребята побаивались подходить к ней. А Витя не побоялся и пригласил красавицу в кино. Вскоре их встречи переросли в яркий и красивый роман.
Через месяц он уже знал каждую царапину на дворовой лавочке напротив Ритиного подъезда и всех его обитателей. Облупившуюся рыжую беседку в центре двора окружал хоровод столетних лип, шелестевших листьями. В ней мужики в застиранных майках передавали друг другу прозрачную бутылку, отхлёбывая из горлышка и закусывая плавленым сырком. Рядом в песочнице копошились их наследники в разноцветных шортиках, с ведёрками, машинками, совочками и лопатками. Рита выпархивала из подъезда ослепительно красивая, в чём-то розовом, воздушном. Они часами гуляли по городу. Деньги у Вити водились, одевался он броско, ярко. Про Риту и говорить не приходилось: мама её работала в Доме мод на проспекте Машерова.