Шрифт:
Вероятно, я сразу приглянулся руководителю службы информации Теодору Багловскому. Мне доверили комментировать первые таймы футбольных матчей. Какое-то время работал внештатно, а окончательно ушел из инженеров в 1961 году. Даже не отработал, как это полагалось в советские времена, три года по распределению. Министр подписал специальное распоряжение, но первые успехи на радио были здесь ни при чем. Меня откомандировали в кукольный театр Ленинградского кораблестроительного института, популярность которого вышла далеко за пределы вуза. Его история началась с концерта, на который мы пошли вместе с братом. Сейчас традиции таких «солянок» с выступлением артистов разных жанров забыты, а в СССР подобные концерты были очень популярны. В том, о котором идет речь, выступал потрясающий кукольник Евгений Деммени, имя которого носит Театр марионеток на Невском. Это был не только великий артист, но и потрясающий человек. Истинный барон с аристократическими манерами. В этом довелось убедиться с первого же визита. Провожая нас, студентов, из своей роскошной квартиры, он подал нам пальто. На наши возражения последовала блистательная реплика: «Пальто друг другу не подают только лакеи!»
Э. Н. Серебренников и Е. С. Деммени
У меня никогда не было проблем в общении с людьми. Пришел в театр, где у Евгения Сергеевича был небольшой кабинет, представился и сказал, что хотел бы разузнать секреты его мастерства. Сделать первые куклы для нашего студенческого театра помогли ребята из Академии художеств, тексты написал брат. Сценарий назывался «Монологи студента Пименова из трагедии „Борис Годунов без стипендии“». Спектакль имел успех. Как и следующий номер, пародировавший лекцию о вреде алкоголя. Наш театр заметили и стали приглашать для выступлений в сборных концертах. Мы выходили на одну сцену с Аркадием Райкиным! Как-то мне позвонил Деммени и с грустью в голосе сказал: «А меня перестали приглашать». Кстати, из нашего театра вышли многие будущие академики и руководители предприятий, дружба с которыми продолжается много лет.
Меня спрашивают, не было ли в первые годы работы на радио ревности со стороны Виктора Сергеевича Набутова к пришедшему на его делянку «честолюбивому дублеру».
Отвечу так: Набутов был очень добрым человеком. В ту пору могли быть совершенно непредсказуемые сочетания: репортаж с одного тайма футбольного матча – только по радио, а второй – по телевизору или два по телевидению, а один по радио. Когда распределялись комментаторы, Виктор Сергеевич мог предоставить мне выбор. Я не был тщеславен, да и цену успеха знал после триумфальных выступлений нашего кукольного театра.
Кирилл Набутов
Последние годы жизни моего отца и сразу после его кончины – это было время, когда телевидение выходило на первый план. Соответствующая структура при Ленгорисполкоме всегда
В. С. Набутов (второй справа). 1950-е
Слева направо: Режиссер телетрансляций Эрнест Серебренников, оператор Юрий Пендер и журналист Кирилл Набутов. Начало 1980-х
называлась «Комитет по радиовещанию и телевидению», а стала называться «Комитет по телевидению и радиовещанию».
И отдел спорта на телевидении стал развиваться и входить во все большую силу. Геннадий стал победителем в очень большом и конкурентном конкурсе. Там была масса очень сильных конкурентов, масса желающих занять место покойного Набутова: тот же Роберт Клецко, брат Бориса Клецко, известного спортивного журналиста… А тут пацан, двадцативосьмилетний шкет, который когда-то мячик пинал. В общем, решением комиссии не все были довольны. Но Геннадия Сергеевича всегда поддерживали друзья. Надо отдать должное Эрику и Роберту Ягубяну, которые никогда не высказывались о нем вслух критически, у Геннадия с ними установились отношения доверительного и длительного партнерства, что свидетельствует в том числе и о человеческой мудрости Эрика.
Эрика я впервые увидел на поминках по отцу. Отец часто брал меня на футбол, я во время матчей был и в комментаторской кабине, и в журналистской ложе, но Эрика не видел. На матч тогда комментаторы и другие телевизионные и радиоработники добирались на автобусе, он отправлялся от Дома радио часа за два до эфира. Автобус заезжал наверх стадиона, салон никто не проверял, и там могли заехать на стадион друзья, родные, все, кто хотел посмотреть футбол.
А Эрик как режиссер приезжал на автобусе передвижной телевизионной станции или на машине отдельно, поэтому, несмотря на то что отец и Эрик долго работали вместе, я с ним познакомился только после смерти отца.
Виктор Набутов был потрясающий человек! Его популярность в Ленинграде была безграничной. Витя отличался отменным ситуативным чувством юмора, что очень важно для комментатора. Помню такой эпизод. Набутов – комментатор, я – режиссер. Идет хоккейный матч. Даю крупный план Рагулина, нашего знаменитого защитника. Жду, когда Витя его «отыграет».
И тут Рагулин поворачивается к камере спиной и наклоняется. Видим его пятую точку. Набутов выдает: «Дорогие телезрители, это Рагулин – вид сзади». Вся страна просто лежала! Когда Витю хоронили, проститься с ним пришли тысячи ленинградцев. Прощание пришлось три раза продлевать…
Геннадий Орлов
Эрик был одним из тех, кто брал меня на работу, он был членом комиссии, которая выбирала комментатора, который должен прийти на смену безвременно скончавшемуся Виктору Набутову.
13 декабря я вошел в большую комнату, где сидел Виктор Сергеевич. Редактор Зоя Устинова говорит: «Садись напротив меня, здесь Виктор Сергеевич сидел…» Я был молодой, но сообразил, что на место Набутова садиться не стоит. Эрик на первых порах здорово мне помог.
Из радиокомментаторов той поры не смог «перейти» на ТВ только Синявский. Все остальные одинаково успешно работали и на радио, и на телевидении. У Синявского была большая проблема: он плохо видел. Чувство ритма вкупе с чувством юмора позволяли ему рассказывать о футбольных матчах как бы независимо от того, что происходило на поле. На телевидении это было невозможно.
Г. Орлов и Э. Серебренников берут интервью у тренера К. Асатиани
На телевидение я пришел уже как режиссер. Тогда на ТВ вообще в штате не было должности «комментатор». У Набутова в трудовой книжке было написано «корреспондент». В январе 1965 года я был зачислен в штат Ленинградского телевидения в качестве режиссера. Я любил эту профессию, но режиссером трансляций был, как правило, главный редактор спортивной редакции Валерий Рябинский.