— На, вот, держи, — Егор достал из кармана светло-серого костюма бумажник и, отсчитав нужное количество купюр, протягивал их девушке.

— Что это? — одними губами спросила Кристина. От страха даже голос пропал.

— Деньги, — усмехнулся молодой человек. — На такси. Сама доедешь, да?

Кристина кивнула, сжимая в кулаке новенькие хрустящие бумажки.

— Ну вот и умничка! — Егор пошел к машине, но вдруг остановился и вернулся к девушке.

Кристина задумчиво смотрела на него. А что, он, наверное, не первый раз возит сюда своих знакомых? А может, его там даже очень хорошо знают?

— Ты не теряйся, звони, хорошо? — он легонько коснулся ее щеки. — И вставь спираль, что ли, чтобы в следующий раз проблем не было, раз не хочешь таблетки пить. Да? Ну, давай, милая, до скорого! — он развернулся и быстрым шагом прошел к автомобилю.

Кристина еще немного постояла, глядя вслед уехавшему серебристому Опелю, а затем достала пачку сигарет и закурила. Вынула из сумки мобильник. На его темный экран тут же упали мелкие капельки мороси. Ей никто не звонил. Да и кто должен? Миша? С ним все рано или поздно должно было закончиться… Разные они слишком… Неподходящие слишком… Да и любила она его не слишком…

Выпустив струю сигаретного дыма, девушка бросила окурок в урну. В руке она все еще сжимала данные Егором деньги. Кристина потерла их в кулаке, словно наслаждаясь их упругостью и приятным шелестом, а потом, сильно стиснув и тем самым смяв купюры, она отправила эти бумажки вслед за окурком.

Время: восемь пятьдесят пять. Ей назначено на девять. Девушка глубоко вздохнула, и решительно шагнула на ступеньки медицинского центра.

Тщетно Никита отговаривал Олесю от опрометчивых поступков. Напрасно убеждал товарищ Никиты, Алексей. Олеся упорствовала. После длительных баталий отказ был написан.

— Какая упрямая она у тебя, — Никита закурил сигарету и посмотрел на Руслана.

Они стояли под козырьком на крылечке отделения.

— Что есть, то есть, — пожал плечами Руслан, оглядываясь на Олесю.

Девушка слышала их разговор, но не вмешалась.

— Ну ладно, хоть переквалифицируют в другое дело, те сопляки не отмажутся. И Анжелка тоже, между прочим.

Олеся настояла, что сама, по собственному согласию, поехала с похитителями. А значит, похищения уже нет. Есть другая статья. И Вика, что самое главное, тут никаким боком не задействована.

— Тебе не жаль Анжелу? — повернулась она к Никите.

— Зачем мне ее жалеть? — не понял тот. — Ты, между прочим, своим отказом и ее освободила от наказания за сговор.

— Олеся немного в курсе той давней истории, — подсказал Руслан.

— А, это… это сто лет назад было, — махнул рукой Никита. — И она не такая уж и невинная овечка, как тебе кажется, Олеся.

— Ну, послушай, это все-таки злая шутка!

— Олеся, — упрямо продолжал Никита. — Анжела — девушка очень легкого поведения. Если ты думаешь, что она разборчива в связях, то ты очень ошибаешься. Никто в той ситуации не пострадал. Хотя, да, по большому счету, это была глупость с моей стороны.

— Так вот, она, наверняка, обижена до глубины души была… а тут я еще… И все смешалось в одно большое желание мести.

— Мести? Так вот прежде, чем мстить, надо подумать, а не будет ли тебе самому хуже от этого? — парировал Никита.

Олеся закусила губу, забыв, что она все еще болит, и ойкнула от боли. Теперь она уже знала сама: будет.

— Я, знаешь ли, Олеся, думаю, что за совершенные поступки нужно отвечать. Чтобы это чему-нибудь научило. Чтоб в следующий раз неповадно было.

— И разве преступников это останавливает от следующего преступления? — задала она ему практически философский вопрос.

— Неотвратимость наказания часто останавливает человека от совершения преступлений, — Никита серьезно посмотрел на Олесю.

— То есть ты считаешь, что человека нужно наказывать, а не прощать?

— При чистосердечном раскаянии прощает даже суд, — ухмыльнулся Никита.

— А-а, — протянула Олеся. — Мне вот кажется теперь, что наказывать всегда легче, чем простить… Хотя я это как-то раньше не понимала. Так бывает, вроде очевидные вещи, и все про них говорят. Но трудно по-настоящему понять их. А тем более сделать.

Вот и пошла она, Олеся, по легкому пути, пусть и требующему каких-то усилий. И сама его выбрала! Так что, не прав Руслан, что выбора у человека нет. Выбор всегда есть, только мы не всегда осознаем все имеющиеся варианты.

— А ведь о прощении юриспруденция вообще ничего не говорит? — задумалась девушка.

— Выходит, оно вне закона, — пожал плечами Никита.

— Оно выше… — вздохнула она, украдкой взглянув на небеса.

— Олеся, давай разберемся с прощением на земле, — Руслан подвел итог спору и тут же снизил градус пафоса, — вдобавок, ты своими размышлениями сейчас отменишь уголовный закон, и Никита останется без дела.