– Послушай, старлей, тебе никогда не понять, каково в армии быть рядовым, потому, как сам никогда им не был. – Демин, не говоря больше ни слова, резко развернулся и вышел в коридор.

Осадок от разговора с Княжевым был скверный. Гадкий, можно сказать.

Наступила его очередь спать – так положено: стоять на посту, бодрствовать и спать караульные смены должны по два часа, по очереди, в течение суток.

Он лежал на боку, закрыв глаза, но его всего колотило от только что состоявшегося выяснения отношений.

Наконец, после долгой зимы пришла весна.

Батальон активно готовился к предстоящим учениям. Поговаривали, что на «смотрины» приедет сам командующий округом генерал-майор Булавко.

В учебных классах, расположениях рот, на плацу – везде шла генеральная уборка.

Завершался и ремонт здания штаба части. Энергичный и хозяйственный Варма гонял своего зама по тылу и в хвост и в гриву.

На вновь разбитые газоны завезли торф, густо посеяли овес и первые дни поливали горячей водой, чтобы быстрее взошел. Через неделю газоны покрылись бурной зеленью.

Булавко приехал под вечер, на своем неизменном уазике.

Провел оперативное совещание, заслушал доклады не только комбата, но и командиров рот – все готово.

После ужина Демин сидел в каптерке, заканчивал чинить сапоги.

У дежурного затрезвонил телефон.

– Дежурный по роте младший сержант Ломаев слушает. Так точно, товарищ майор!.. Сейчас дам команду… Есть! Рядовой Демин, бегом к комбату, срочно!

Постучав в дверь, Демин вошел в кабинет и, сориентировавшись, обратился к старшему по званию: «Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться к товарищу майору…»

Булавко махнул рукой.

– Отставить! Проходи. Виктор Петрович, ты можешь пока идти, а мне нужно переговорить с глазу на глаз.

Варма вышел.

– Странные письма я стал получать в последнее время, товарищ рядовой. Ладно, на первое уже дали ответ, но вот второе касается вас лично. Я хотел это дело поручить Варме, но, коль приехал сам, хочу вас лично выслушать. – Булавко делал подчеркнутое ударение на «вы» и на «вас». – Мне рекомендовано провести с вами беседу, сообщить, что вы должны выйти на связь с какой-то Марией Ивановной вот по этому телефону, – он протянул Демину листок. – Мне также предложено перевести вас в другую часть, поближе к штабу округа… Это что за хрен-ерундень, товарищ рядовой?! У тебя что, такой блат в министерстве? Я вам что, сводник какой-то?! Не хватало мне, боевому генералу, передавать какому-то рядовому какие-то телефоны какой-то Марии Ивановны. Мне просто любопытно знать, черт возьми, что у меня в частях творится!

– Товарищ генерал-майор, я не могу отвечать за поступки других. Должен поставить вас в известность, что в призыв я попал либо по чьей-то ошибке, либо в силу стечения обстоятельств, либо по какому-то плану, о котором не имею ни малейшего представления. К сожалению, я не могу вам много рассказать в силу подписки.

– Тебя что, от уголовки ко мне спрятали?

– Однозначно – нет. Мне также в свое время было рекомендовано на год-другой уйти в тень. Я даже стал подумывать, что меня специально засунули в армию. Здесь как у Христа за пазухой – захочешь, не достанешь.

– Загадками говоришь, Демин, а загадки я не люблю.

– Разрешите поделиться соображением?

– Ну, давай, послушаем.

– За телефон спасибо – это очень важный момент. Но, если бы там я действительно понадобился, меня бы давно уже отсюда выдернули, поверьте. Если же все это только рекомендовано, то вы вправе принять свое собственное решение…

– Ты меня не учи принимать решения, солдат! – багровея, рявкнул Булавко.

– Никак нет, товарищ генерал-майор. Об одном прошу: не переводите меня из этой части. Мне она особенно дорога – я по-новому взглянул на жизнь и уверен, что солдатский паек ем не задарма.

– Пиши рапорт на мое имя. Если понадобится, комбат подаст ходатайство. Я подумаю, а ты завтра покажешь, как отрабатываешь армейский хлеб.

Ночью батальон подняли по боевой тревоге. С вечера уже прошел слушок, что ночью выдвигаемся в район учений, поэтому солдаты спали вполглаза. На полу в оружейке лежали их вещмешки и противогазы. Когда завыла сирена, собрались быстро, построились поротно и Варма дал команду «По машинам».

В обозначенный район прибыли только к утру.

Поставили штабную палатку, соорудили полевые туалеты из расчета по одному очку на десять бойцов, развернули полевую кухню, медпункт, а потом уже занялись палатками для офицеров и рядового состава.

Завтракали сухим пайком, по отделениям, чтобы в батальоне не нарушать заданного ритма.

К обеду заработала кухня, и бойцы с удвоенным аппетитом принялись за щи и гречневую кашу с тушенкой. В чай повара добавили только что распустившиеся листья дикой черной смородины. Чудный получился чай!

После совещания в штабе вернулся Княжев, стал излагать задачу сержантам. Он так разошелся, что слушающие даже пилотки сняли – вспотели. Он предупредил, что отделение, в котором служит Демин, поступает в его личное распоряжение.