– А чего тянуть, узнаем прямо сейчас лично. – сказал Вихров и уверенно направился в сторону Сухова старшего, который снова разговаривал с Василевским.

– Стой! Он же может мстить начать! Нельзя в лоб. – пытался остановить его Андрей.

Вихров только махнул на него рукой, он не привык действовать деликатно.

После ночного выезда Павлу удалось поспать всего пару часов, прежде чем звонок будильника сообщил о наступлении следующего рабочего дня. Майор нехотя открыл глаза и еще пару минут собирался с мыслями, глядя в потолок, после чего осмотрелся, подумав о том, что не мешало бы прибрать свое жилище, но тут же решил, что еще не так грязно, чтобы беспокоиться.

Вокруг большого дивана накопилось порядка трех десятков пивных бутылок, носки и белье благополучно сохли на стульях и прочих деталях интерьера, в раковине возвышалась громоздкая гора посуды, лишь полицейская форма торжественно висела на изъятом с места происшествия пару лет назад манекене. Вихров не сильно задумывался о том, чем питаться, отдавая предпочтение тому, что можно быстро приготовить.

Уже семь лет в этой квартире нет хозяйки, с того момента, как жена,

уставшая от совместной жизни со следователем: от его постоянных вызовов на службу и бессонных ночей, решила начать новую жизнь. У Павла есть дочь Анечка, бывшая решила и дочери подарить новую жизнь без непутевого отца, но несмотря на это, он при любой возможности находит способ увидеться с ребенком. Дочь с радостью проводит время с Вихровым, они лучшие друзья, кроме того, она хочет пойти по его стопам и стать следователем.

После развода Павел предпочитает серьезным отношениям мимолетные интрижки. Несмотря на брутальный, неотесанный образ этакого весельчака, который любит пошутить над всем, что бы ни происходило, он принимает неудачи в личной жизни близко к сердцу, а потому не спешит обзаводиться новой семьей.

Он с детства мечтал быть оперативником, однако бывшая супруга уговорила доучиться и стать следователем, эта работа казалась ей менее опасной. Павел умеет рассуждать, изучать и сопоставлять факты, но это не доставляет ему такого удовольствия, как, например, разрабатывать и проводить различные операции. Он настолько продумывает все детали, что большинство операций производятся успешно. Вихров всегда сам непосредственно участвует в задержаниях, ему нравится лично «крутить» преступников, его, в отличие от Андрея, мало интересуют их мысли и мотивы.

Вальяжно сползя с кровати, Павел сделал утреннюю зарядку и направился на кухню. Не найдя чистой сковороды, он решил пожарить яичницу в кастрюле, опыт такой у него уже был, получилось съедобно. Приняв душ, Вихров досушил свои носки феном, надел потертый свитер и джинсы, пригладил взъерошенные волосы и направился на службу.

По дороге он заехал в магазин, вечером собирался проставиться за вливание в новый коллектив. Предстояло еще найти общий язык с Громовым, воспринявшим новость о сотрудничестве без энтузиазма.

В то время, когда Вихров второпях только забегал в отделение, Андрей уже получил от Голдмана отчет с места преступления и ждал прихода Вани с докладом о недостроенном доме, который обнаружила Верочка. К слову, она с самого утра, по собственной инициативе искала информацию о возможных подозреваемых: родных и знакомых девушки, за причинение смерти которой, не был вынесен обвинительный приговор вчерашнему убитому.

На Андрее была надета выглаженная белая рубашка, брюки и синий галстук. Майор всегда выглядел ухожено и опрятно, но начиная новое интересное дело, он предпочитал именно белую рубашку с галстуком, это было традицией.

– Доброе, бодрое, майор! Как дела? За ночь покойных грешников не прибавилось? – с порога спросил Вихров.

– Приветствую, не прибавилось. – ответил Андрей. – Что вчера с Суховым было?

– Он в последние годы работает по госзаказам, завистники, ясное дело, имеются. Все хотят на хлебное местечко, но убийство сына было бы бесполезным. От такого куска из-за скорби не отказываются. В общем, не наш вариант.

– Госзаказы… Значит, эту мою версию проверяет «безопасность», верно?

– Да, надеюсь, ты не будешь лезть на рожон?

– Пока понаблюдаю со стороны. – сказал Громов. – Я бы хотел обсудить с тобой дальнейший план работы.

– Согласен, на берегу все обсудим. Я за коллективный мозг, садимся, слушаем все вводные и каждый высказывается. Демократия, мать ее. Опять же, молодым полезно извилинами пошевелить.

– Сомневаюсь, что эти беседы приведут к результату, а не к пустым спорам. – возразил Громов.

– Какой-то умный мужик сказал, что в споре рождается истина. Хорошо сказал.

– Discussio mater veritas est.

– Чего?

– Это перевод фразы умного мужика. Латынь. – пренебрежительно сказал Громов.

– Ясно. Короче, я за дискуссио, или как ты там сказал.

– Я бы предпочел разделить зоны работы, чтобы охватить больший объем, каждый должен заниматься тем, в чем он может принести пользу.

– Ладно, компромисс: делим зоны ответственности, а потом обсуждаем результаты, идет?

– Попробуем. У тебя есть мысли о мотивах, версии?

– Мысли имеются. Мотив простой – месть. Либо это родные и близкие убитой девчонки, либо у нас реально псих, который помешался на смертных грехах.