Этот вопрос вызывает у Георгиева едва ли не большие трудности, чем мое предыдущее предложение покинуть деревню. Он уводит взгляд в сторону, швыряет бутылку в кусты и, закусывая губы, разводит руки.

– Не вижу смысла это обсуждать. Ты меня оттолкнула, – подозреваю, что он пытался сказать это холодно. На деле же не просто режет словами по воздуху, а будто бы прижигает ими мою кожу. – Ничего толком не случилось. А значит, и говорить не о чем.

– Ничего не случилось? – сипло переспрашиваю я.

Саша вздыхает и пронизывает меня невыразимо напряженным взглядом. Настолько тяжелым, что я сама не сразу могу заговорить.

– Я объяснила, почему оттолкнула, – выдыхаю свистящим шепотом. – И когда ты спросил… – громко сглатываю. – Я признала, что хочу, чтобы целовал только ты.

– Хватит, – грубо останавливает он. – Я что, блядь, должен тебе в деталях рассказать, насколько мне похрен на все эти ванильные сопли?!

Это звучит так цинично и жестоко, что я, наконец, взрываюсь.

Взрываюсь смехом. Он как защита от того, что Георгиев выдает.

– Именно поэтому ты тогда спрашивал, целовал ли меня Шатохин, да? Именно поэтому обнимал меня так, словно боялся потерять? Именно поэтому ждал меня полночи? Именно поэтому орал на весь двор, что я твоя? Именно поэтому приехал за мной в деревню? Именно поэтому ввязался за меня в драку с целой толпой? – в отчаянии шагаю по самому краю. Преувеличиваю, наверное. Но иначе не могу его поступки трактовать. Не после того, что сегодня произошло. – Все это делаешь, чтобы показать, как я тебе безразлична?! Браво, Саша! Я почти поверила. Не останавливайся. Весь мир за мной исколеси!

– Захочу, так и сделаю! – рявкает он в ответ. – Что такого-то, если я так хочу?! Я. Так. Хочу! – чеканит, рассекая воздух не только голосом, но и своим надсадным дыханием. – А подъебывать, знаешь, кого будешь?!

Дрожу, но стараюсь не выдавать этого. В то время, когда кажется, что Сашка меня попросту снесет своими эмоциями, с невозмутимым видом скрещиваю на груди руки и замираю.

– Кого же?

– Любого другого долбоеба!

– Любого? – цепляюсь, замечая, как он вздрагивает. – Что ж… Пойду, найду его.

– Соня, блядь…

Несмотря на этот разбитый выдох, намеренно спокойно ухожу.

– Я не был пьян, – догоняет меня перед поворотом за угол здания.

Послышалось. Сердце слишком громко стучит.

– Что? – и все же оборачиваюсь.

Встречаясь взглядами, позволяем друг другу увидеть свои истинные эмоции.

– В ту ночь я не был пьян, – повторяет Георгиев хрипло. – Не настолько, чтобы не соображать, что творю, – стискивая челюсти, с трудом переводит дыхание и слегка мотает головой. – Все, что я делал и говорил… Все осознавал.

Я киваю и ухожу. Больше ничего не могу выдать.

Вернувшись в зал, стараюсь поддерживать веселье. Но мысленно, конечно, далека от всего, что там происходит. Даже когда за столом неожиданно для всех появляется сам Георгиев, мне легче не становится. Я его взгляд не могу выдержать. Жжет все тело.

– Идем домой, пожалуйста, – тихо прошу Олю.

Благо она не противится. Дает команду остальным девчонкам. Мы сразу же поднимаемся и выходим.

Идти далековато. Савиновы живут на самом краю села, в окружении своих же полей. Но в целом путь проходит легко. Я успокаиваюсь и даже увлекаюсь разговором с девчонками.

– Не верится, что Георгиев с Шатохиным сюда явились, – шепчет Оля. – Я будто сплю!

– Скажи! – поддерживает Вика в разы эмоциональнее. – Меня до сих пор от драки трясет! А Сонька-то наша… Вау! Слов нет, как это было круто! Да и вообще… За тебя дрался Георгиев! Слышишь меня? Можно я это прокричу?!

– Кричи, – смеюсь я.

И мы орем. Все вместе, будто невменяемые.

– Георгиев приехал за Богдановой! Георгиев дрался за Богданову! Георгиев сказал всем, что Богданова только его!

Только ближе к дому затихаем. Крадемся через двор к сенохранилищу, где нам всем предстоит провести целых три ночи. Олька с нами из солидарности. А может, для нее это такое же захватывающее приключение, как и для нас.

Чтобы подняться наверх, приходится взбираться по длинной деревянной лестнице. К счастью, ее мы, несмотря на некоторое количество алкоголя в крови, успешно минуем. Так же быстро распределяем кровати и укладываемся.

Первым делом, как и договаривались, отправляю Шатохину эсэмэску.