«Ради меня…»

Значит, она понимает, что я уже на все ради нее готов? Нормально ли это? Что это вообще?

Не те ли манипуляции, которых я так сторонюсь?

Вроде откровенная просьба.

Не подкат издалека. Не требование. Не шантаж. И не торги «дай-на-дай».

– Никого Чара против нее не настраивал. У него давно порядок. Даже не вспоминает о ней. Ну и, в любом случае, я предпочитаю сам судить людей, – слегка ухмыляюсь. – Пусть предвзято. Но по своим ощущениям. Со своей колокольни. Твоя сестра негатива не вызывает.

– Отлично, – вздыхает с явным облегчением. И прежде чем вернуться к еде, добавляет: – Я тогда начну ее потихоньку готовить, чтобы организовать вам встречу.

Пожимаю плечами, хотя она этого уже не видит.

– В субботу будет игра, можете вместе прийти. Поедем после в ресторан на набережной. Пообщаемся, – кажется, что-то такое я должен предложить.

В конце концов, Соня столько раз с моими предками тусила. Ради меня. А они ведь реально волкодавы. Зафрендить ее тихую старшую сестру – вообще фигня.

– Эм-м… В субботу у меня день рождения.

– Точно, – машинально отзываюсь я. – Восемнадцатое августа...

И похер, что я не собирался выдавать, насколько повернут на ней. Соня оставляет без комментариев мою осведомленность. Я усиленно клею невозмутимость, даже когда рожу заливает жаром.

– Днем мы с Лизой собирались отметить, а вечером – с моими друзьями. Но, если ты хочешь, чтобы я пришла на игру, я могу немного сдвинуть.

– Погоди, – растерянно выдыхаю я. – А где в этих планах я?

«Какого, мать вашу, хрена?» – вот, что рвется из нутра.

Но я вроде как пока не готов обижаться, как эмо-сучка… Вроде как, блядь.

– Ну, я думала, что ты будешь и там, и там… Но раз у тебя игра…

– Ничего не меняй. Я что-то придумаю, – выталкиваю быстро и сухо, чтобы радость, которую я, мать вашу, в этот момент испытываю, не была слишком токсичной.

– Спасибо!

Задерживая на ней взгляд, пытаюсь понять: является ли эта благодарность тем собачьим поощрением, которым так часто пользуется со мной мать, или все же идет без каких-либо просчетов от души.

И… Либо я у нее глубоко на крючке, либо Соня реально выглядит искренне.

Делаю глубокий вдох и позволяю себе поверить в последнее.

После ужина Соня изъявляет желание танцевать. Врубаю стерео-систему в шале и вывожу звук на задний двор.

Она не стесняется. Читая мои реакции, с каждой секундой все больше куражится. И она, мать вашу, танцует так, будто целенаправленно меня соблазняет. У меня кровь кипит настолько, что шум в ушах в одну волну с музыкой летит.

Обнимаю Соню, едва она подбирается, чтобы виться около меня. Сжимаю и целую так, как сегодня еще не целовал – пошло и влажно. Она сразу же откликается чувственной дрожью. Танцевальные движения замедляются, а мгновение спустя своей гипнотической плавностью и вовсе начинают походить на брачные игрища каких-то рептилий. Мне сносит голову.

Блядь, как же я от нее дурею.

– Хочу, чтобы ты потекла… Хочу, чтобы вспотела… Хочу, чтобы кончила…

Сонино милое личико бурно краснеет, оповещая, что физический нагрев стартовал. Я поднимаю ее на руки и несу в шале. Сваливаю на диван. Сразу же принимаюсь раздевать. Как обычно, все до последней нитки с нее снимаю.

– Сегодня? – шепчет Соня бездыханно, едва устанавливаем зрительный контакт.

Уже несколько дней подряд этот вопрос задает.

– Рано, – давлю я с выдержкой, которая меня самого охренеть как поражает.

С той же маниакальностью, что и всегда, неторопливо курсирую взглядом по ее телу вниз. Следом за ним и сам съезжаю. Соня оказывает сопротивление, лишь когда ноги ей раздвинуть пытаюсь.

– Саша… – буквально пищит. – Так я стесняюсь…

– Я уже видел тебя, – припоминаю сдавленно.

– Блин, не так же близко…

– Хочу близко, – наглею я, полностью, мать вашу, пьяный от какой-то зашкварной любви. – Хочу впритык. Хочу вдохнуть. Хочу взасос.

Это пиздец как дико. Даже для меня. Никогда подобной херотой не страдал. Однако с Соней… Блядь, надеюсь, она на меня потом не обидится, но я применяю силу, пока ее ноги не оказываются по разные стороны от моей головы, а ее киска – прямо перед моим лицом.

Выпускаю застрявший в легких кислород. Склоняюсь еще ниже и медленно вдыхаю запах ее возбуждения. Никогда никому не делал куни. Сука, да даже не думал о таком. И дело не в брезгливости, просто… Не царское это дело – пизды нализывать.

Только с Богдановой, с моей порно-лав-мечтой, с моим сумасшедшим наваждением… Все, как и всегда, идет вразрез с моими принципами. Едва я втягиваю ее аромат, зрачки расплываются, гребаное сердце принимается ебашить изо всех сил, рот распахивается. И я принимаю решение сделать ей самый слюнявый, самый горячий и самый, блядь, бомбический куни, который только способен выдать по уши втрескавшийся мужик.