Ни один из них. И вот тогда и случаются те самые ставки, о которых босс говорил. В общем, мы должны не просто пожениться, а ещё и прожить в браке под одной крышей целый год, тогда каждый из друзей Варвина проиграет какую-то невероятно ценную вещь, которую поставил на кон. А если проиграем мы — босс лишится виллы.

Прикрываю глаза, чтобы переварить информацию, и слышу, как Гордей опускается на пол со мной рядом.

— Прости, — говорю тихо.

— Да за что, Лад? Я сам виноват. Меня никто за язык не тянул, да и не был я настолько пьян, чтобы не понимать последствий.

— А зачем ты это сделал тогда?

— Я вчера у родителей был. Наверное, психанул. Но знаешь, я не вижу в этом катастрофы. Что мы, год не продержимся?

Наверняка продержимся, но есть одна небольшая проблема: мне босс и так уже нравится. А вдруг я за год влюблюсь в него до потери пульса, а он меня коленом под зад выставит?

— Будем стараться, — тем не менее грустно соглашаюсь. — Виллу на Ибице жалко.

Говорю, а у самой всё внутри противится.

— Ага. Так что давай поднимайся, завтрак уже везут. Сейчас поедим и рванём к тебе за вещами и кошкой. Кстати, теперь Шелли можно твоим родителям не отвозить. Консьерж-сервис за ней присмотрит.

Я даже не успеваю до конца переварить сказанное боссом и возразить, как раздаётся мелодичный звонок в дверь. Принесли наш завтрак.

— Доброе утро, — здоровается официант и завозит в квартиру тележку с накрытыми крышками блюдами.

Быстренько расставляет их на столе, желает приятного аппетита и скрывается, как и не было.

Я забираюсь обратно на стул. Аппетита нет совершенно.

— Гордей, это ведь серьёзные вещи, — говорю, а к еде не притрагиваюсь, — жить с чужим человеком целый год в одной квартире сложно. У тебя, конечно, хоромы, и при желании в них можно затеряться, но давай лучше попытаемся отыграть назад. Вдруг твои друзья войдут в наше положение?

Я не могу не спросить. Цепляюсь за любую соломинку. Брак с Варвиным — это не шутки. Это слишком серьёзно.

— Не войдут ни за что. Я их знаю. И я забыл уточнить: фиктивный брак не прокатит. Это оговорено в условиях. То есть они будут нас ловить на обмане. Никому не хочется лишаться своего имущества.

Он имеет в виду, что мы прям совсем-совсем будем как муж и жена жить? Меня в жар бросает, и я делаю несколько глотков сока, чтобы его унять.

— Но что скажут твои родители?

— Лада, мне тридцать, я большой мальчик. А если ты опасаешься, что меня выгонят голым на улицу, то не переживай. У меня есть свои средства для жизни.

Да нет, я про это даже не думаю. Все мои мысли сейчас крутятся вокруг нашего совместного проживания. Я не могу даже представить, как это будет происходить. Вот мы поедем ко мне, соберём вещи, вернёмся, выпустим Шелли, что-то поделаем, может, кино посмотрим. А потом наступит время спать, мы ляжем в кровать — только потому, что так надо и мы поспорили — и займёмся любовью?

Ну уж нет! Я так не могу!

— Нет, Гордей, — говорю твёрдо и смотрю боссу в глаза прямо, — мы не поедем сейчас за вещами и за кошкой. Мы не будем делать резких движений. Если уж свадьба неизбежна, мы съедемся после неё. А до того пусть все идёт своим чередом.

В груди теплится надежда, что все ещё можно утрясти. Что моя жизнь не катится в неизвестном направлении, как неуправляемая телега. Да — я хочу получить квартиру в столице, да — я согласна ради этого выйти замуж, но ведь я себе это представляла совсем иначе! Я не собиралась спешить и надеялась выйти замуж если не по любви, то хоть по взаимной симпатии. Я планировала строить нормальную семью! А про развод, как и про фиктивный брак, даже не думала. Я ведь не Аська какая-то! А тут получается неизбежная катастрофа. Мало того что последует скандал на работе и с семьёй Варвиных — я в этом не сомневаюсь ни грамма, — так ещё и моя семья… Так цинично подсовывать деду фикцию я никогда не планировала. Да я бы наплевала на квартиру, если бы у меня не вышло найти жениха, но на аферу бы не пошла. Это ужасно. И вообще фиктивные браки караются законом.

Боже, я уголовница! Какой кошмар!

Но возместить стоимость виллы на Ибице я за всю жизнь, наверное, не смогу. Теперь вот и приходится цепляться за отсрочки и надеяться на чудо.

— Я не буду настаивать, Лада, — неожиданно соглашается босс. Видимо, и сам не рад. — Но только если ты мне поклянешься, что никаких свиданий с посторонними мужчинами. Дело серьёзное.

— Клянусь! — поспешно обещаю.

Да какие уж теперь свидания? Разгрести бы навороченное!

— Хорошо. Тогда план на неделю такой: в понедельник в ЗАГС, во вторник жду фирму, которую ты выбрала для ремонта. — Упс, а там Лука! Кто ж знал, что так получится? — Четверг — последний рабочий день. В пятницу мы едем к твоим родителям знакомиться и отвозить кошку, в субботу улетаем. С моими будем знакомиться после прилёта домой.

Я киваю и тихонечко радуюсь, что первая брачная ночь у меня случится не прямо сегодня. От этого просыпается аппетит, и я даже решаюсь позавтракать.

Только убедившись, что я поела, босс отпускает меня домой. И то лично сажает в машину, поданную консьерж-сервисом. Столько внимания мне в жизни ни от кого получать не доводилось. Оно, конечно, должно быть приятно, наверное, но меня больше пугает, чем радует. Ощущение, будто я животное, которое со всех сторон обложили охотники.

Поэтому, оказавшись одна дома, я выдыхаю с невероятным облегчением. Правда, наслаждаться свободой времени у меня нет. Во-первых, Шелли обиделась и долго ругается. Приходится бежать в зоомагазин за вкусным паштетиком, чтобы её задобрить, а потом ещё лазерной указкой играть, пока рука не отнимается.