Доев и сунув в раковину грязную сковороду (впервые Саня задумался о том, что каким-то чудесным образом посуда становится чистой из раза в раз) и отправился на пробежку. Но уже в дверях остановился, вернулся в свою комнату и взял кастет, припрятанный под кроватью. Слава богу хватило тяму не брать эту штуковину с собой на вчерашнее дело. Хотя тут тоже вопрос — надо ли брать кастет сейчас, тот же Казанова имеет привычку выпрыгивать как черт из табакерки в самый неподходящий момент и вот будет умора, если Пельменя запакуют в кармане с холодным запрещённым оружием. Однако вспомнив вчерашние словах сменщика Лехи Грузовика о том, что ходить теперь надо оглядываясь, кастет Саня таки взял.

На лестнице поймал себя на мысли, что куда проще стало спускаться по ступенькам, чем прежде — веса лишнего ушло килограммов несколько, ну а главное — тело охотно приспосабливалось к текущим нагрузкам.

Нет, конечно не стоит думать, что Саня сегодняшним утром летал, перепрыгивая через десять ступенек разом, он по прежнему шёл на крейсерской скорости “ступенька за один шаг”. Но теперь шёл куда увереннее и за перила держался скорее для вида, чем для реальной надобности.

Дело?

Дело!

Выйдя из подъезда на пробежку, Пельмень помял булки и двинулся по дороге, ускоряя шаг и выбрасывая на ходу удары под разными углами. Пошёл метров двести и чем не шутит черт — решил поставить эксперимент. Пробежаться немного трусцой.

И получилось!

Туша грузно двигалась по дороге, сотрясая жирами, расходившимся при беге трусцой волнами. Правда бежать долго не пришлось. Из-за трясущихся сисек было до жути больно и дискомфортно — понятно теперь чего бабы лифчики носят.

Тем не менее, за всей этой суетой Саня подошёл или теперь уже «полуподбежал» (ну или «полуподошел») к гаражному кооперативу, где вчера происходили приключения.

Огляделся.

Увидел, что мерс как стоял, так и стоит на дороге и никому до спаленного шестисотого мерина дела нет. Вокруг Мерседеса разлито масло, в воздухе все ещё несёт отчетливо гарью… Ну что тут сказать, когда автомобиль превращается в груду хлама, то его надобность резко стремится к нулю. И по временам 1991 года никто не станет заморачиваться с утилизацией — хай стоит, может облюбует местная молодёжь. Халабуду сделает.

Саня прошёлся туда сюда. И сюда туда тоже.

В такую рань здесь все ещё не было ни души — никого не застать. Первые гаражных дел мастера из неработающих мужиков в будний день выползали ближе к полудню. Ну а поняв, что никто его не палит, Пельмень полез за банками и самогонным аппаратом в трансформаторную будку.

Добро лежало на месте, никем не тронутое.

Самогонный аппарат он отнёс и выбросил в мусорку. Туда же отправились пустые бутылки из под водки.

Понятно, что перед этим Саня тщательно вытер отпечатки, отполировав самогонный аппарат наслюнявленным краем майки. Теперь если Казанова, Слабодрыщенко или какой другой мент захочет к нему прикопаться, так не к чему. Пальчиков больше нет. Поэтому отваливайте.

Саня достал из кармана брюк приготовленную заранее авоську, с которой мамка ходила на рынок. И поскладывал туда банки для маринада.

Выдохнул тяжело и обречённо так. Он то строил наполеоновские планы по разворачиванию бизнеса, дабы потом по бырому продать дело тем же бандюкам из кладбищенских.

Не стать тебе Саня алкогольным магнатом… Но хоть следы удалось замести — уже одно это радует.

Однако долги Саня привык отдавать — а бабке соседке и мужикам с гаражей он торчал. Поэтому в списке ближайших дел — рассчитаться по счетам. Ну и организовать производство маринада для этого.

Приперев домой банки, Саня пошёл прямиком к соседке старухе. Привёл ее на кухню, где на столе уже стояли поблёскивая на утреннем солнышке банки и баллоны для закупорочки.

Старуха поохала, поахала, но явно осталась удовлетворенно — шикарный подгон, как ни крути. Даже больше, чем договаривались.

— Я думала уже надуришь, внучок, — зачвакала она своим беззубым ртом.

— Не, бабуль, пацан сказал — пацан сделал. Тут все ровно.

— Мужик растёт!

— Мы договаривались, что вы научите меня соленья мариновать? — напомнил Пельмень, улыбаясь обвораживающе.

Старуха отрывисто кивнула.

Прошла к одному из кухонных столов и порывшись на полочке, достала оттуда книгу рецептов. Ну такой старый блокнот с пожелтевшими и порванными страницами. На обложке — поварешка. Книгу она положила перед Саней.

— Изучай, тут все написано, внучок.

— А вы как делать не покажите? — Саня немало удивился.

— У меня давление с утра, внучок, сам учись. Ничего сложного в закупорке нет.

И ушла. Даже не так — и была таковой.

Саня проводил ее взглядом с отвисшей челюстью. Во блин бабка мурая. Кинула Пельменя, как лоха.

Он открыл рецептную книгу на странице «Соленые огурчики на зиму. Хрустящие» и, с трудом разбирая бабкин почерк, прочёл:

Огурцы 2 Килограмма (сколько войдет в банку)