— Конечно, помогу, — спокойно ответил мужчина, принимая ее ответ. — С Борисом Николаевичем все нормально?

— Да, — только ответила Лена. После этого мужчина вызвал им такси до города, молча, несмотря на все попытки отказаться, сам заплатил за проезд и попрощался до следующей встречи.

— Хороший парень, — тихо прокомментировала Лена, со вздохом откидываясь на заднем сидении такси. — Жаль…

— Не по Сеньке шапка, Леночка, — похлопав по руке, произнесла женщина, — не пара он тебе, хорошо хоть сам это понимает…

— Ой, тетя Фая, ну что вы из меня принцессу какую–то делаете?! — сморщила носик Лена, отворачиваясь к окну. За мутным стеклом автомобиля мелькали темные тени лесополосы, напоминая девушке о том вечере, когда она чуть не погибла от рук Анны. Лена поежилась, словно ледяное дыхание смерти снова коснулось ее.

«Если бы не Сережа… Что он сейчас делает? — с тоской подумала о муже Елена, — если Саша сообщила ему о пропаже, то он, скорее всего, уже поднял тревогу. Может еще пара дней, и он найдет меня. И тогда придется все ему объяснять», — помрачнела девушка, снова погружаясь в мрачные думы.

— Фаина Марковна, а где сейчас Анна? — вдруг спросила Лена. Она хотела задать этот вопрос уже давно, но сначала не стала спрашивать при Николае, а потом и в такси не место для разговоров было. Сейчас они брели по двору, который располагался среди высоток. В одной из них и жила сестра Фаины Марковны, и где Лена решила остановиться на ночь. — И расскажите мне, пожалуйста, все с самого начала.

Фаина Марковна поджала губы, но требовательный взгляд хозяйки проигнорировать не могла.

— Когда ты исчезла из больницы, твой отец подумал, что тебя увез твой…любовник, — запнувшись на последнем слове, женщина покраснела, но затем продолжила. — Он был просто в бешенстве. Я приехала тогда же за своими вещами, слышала, как он в своем кабинете кричал своему юристу, что перепишет завещание в тот же день, а наследницей сделает Анну. Она, змея такая, сидела рядом и сияла от удовольствия…

— Ты подслушивала, что ли? — хмыкнула Лена, с любопытством смотря на домоправительницу.

— Вот еще, подслушивала, — фыркнула в ответ старушка, поджимая губы, чтобы они не расползались в предательской улыбке. — Им следовало бы говорить потише, а то орали на весь дом. А потом этот его адвокат составил бумагу какую-то, чтобы Анна могла распоряжаться… как их там…не знаю, девочка, бумагами какими-то, я не вникала.

— Отец доверил ей управление ценными бумагами, — ужаснулась девушка, — но это фактически банкротство для него…

— Детка, я не знаю, — развела руками пожилая женщина, — ты же понимаешь, что я не знаток таких дел.

— Да я тоже, Марковна, — вздохнула Лена, хотя уже начала понимать, что от состояния отца, скорее всего, ничего не осталось. Кто бы ей сказал, что стало с домом и фирмой? Придется, все-таки, звонить мужу, без его помощи она не сможет ничего сделать. Отец хоть и доверял своему юристу, но зная изворотливость Анны, можно предположить, что она могла и его подкупить.

— После этого Анна и почувствовала себя хозяйкой, — меж тем продолжила Фаина, а они вошли в один из подъездов, и стали подниматься к лифту. — Восьмой, нажми, пожалуйста… Она почти всех в доме настроила против себя. Повар и горничная сначала уволились, потом охрана дома стала меняться часто. Отец твой стал на работе пропадать часто, домой возвращался в подпитии. Это мне уже девочки рассказали потом. Я попыталась найти тебя, но ребята в твоей студии сказали, что ты уехала на какую-то стажировку в Европу. А оказывается, это Борис Николаевич всем так говорил. Потом у меня сестра заболела, и мне пришлось ухаживать за ней, возить в больницу. Вот там я и встретила его в инвалидном кресле, когда санитар вез его на какие-то процедуры. Я за ними обоими стала ухаживать, благо лежали на одном этаже, хоть и в разных отделениях. Поговорила с врачом, узнала, как он появился там. Он же меня и, правда, не узнал, потом только через несколько дней увидел и стал что-то мычать. Сестры разобрали, что он сказал: «Лена где?» и «Жива?»

Лена прислонилась к стенке лифта и прикрыла глаза. Женщина мысленно застонала, понимая, что пока она все эти месяцы пестовала свои обиды, отец лежал никем не узнанный в больнице, без нормального ухода, а где побывал до этого, так и, вообще, неизвестно. Двери лифта распахнулись, и женщины прошли к неприметной двери квартиры. Марковна распахнула дверь и пригласила Лену внутрь. Навстречу им вышла сухонькая старушка с седыми волосами, покрытыми ярким цветным платком. Яркий халат с цветочным рисунком, красные вязаные носки на ногах вместо тапочек, словно бабочка–хамелеон, вызвала невольную улыбку.

— Здравствуйте, — первая отмерла Лена, улыбаясь хозяйке приютившего дома.

— А, здравствуй, Леночка, — улыбнулась она в ответ, — проходи, не стесняйся.

— А вы меня знаете? — удивилась Лена в ответ, переводя взгляд на Фаину Марковну.

— Конечно, — также удивилась в ответ она, — Фая всегда рассказывала о тебе. Я именно такой тебя и представляла. Ну, проходите, сейчас чай пить будем. И поговорите потом, — догадалась женщина, — меня Таисия зовут.

— Очень приятно, Таисия Марковна, — ответила Лена, помогая Фаине снять пальто, а потом сама сняла свое мокрое пальто.

— Ой, к чему так официально, — махнула рукой она, а потом с обидой в голосе высказала, — Файку вон зовешь — тетя Фая…

— Тетя Тая, можно так? — тут же сообразила Лена и снова улыбнулась, проходя следом за хозяйками в просторную комнату.

Чуть позже, поужинав, они расположились на диване, тогда уже Таисия взялась допрашивать Лену о том, что происходило с того момента, как та попала в больницу.

— Мачеха вывезла меня за город, я не знала, что она задумала, пока не увидела направленный на меня пистолет, — рассказывала девушка. — Она решила меня убить…