— Да, — хриплым сонным голосом ответила я.

— Алёна, прости, пожалуйста, прости! Это была не я! — срывающимся голосом прокричала она.

В ее голосе было столько отчаяния, что я невольно резко села в кровати. Сердце разогналось, предчувствуя, что случилось что-то очень плохое.

— Что? О чём ты? — не поняла я.

— Это всё Вика! Она просила телефон, потому что ее сел, а сама… Прости, я обещала тебе удалить видео, но не сделала этого. Не знаю, почему. Решила, вдруг еще пригодиться, — оправдывалась.

— Кто такая Вика? Что за видео? — пыталась сообразить я.

Мозг еще спал, я плохо соображала.

— Бывшая девушка Димы, ну «Королева красоты», как ты ее назвала, — я покопалась в памяти и вспомнила встречу с ней в первый же день в школе, но никак не могла понять, причем тут она,— она с Димой рассталась. Теперь Вика с Егоров вроде как. Короче, неважно это. Она отправила то видео со Святославом Сергеевичем в общий чат. Прости, пожалуйста, прости. Не знаю, зачем она в мою галерею полезла…

Сердце мгновенно разогналось и ухнуло куда-то вниз. Мозг сложил пазл.

Катастрофа! Нет! Нет! Нет!

Я не стала прощаться, просто скинула звонок, желая, как можно скорее позвонить Денису и оправдаться.

Гудок. Второй. Третий… Десятый.

Трубку он не взял. Я схватилась за голову, не зная, что делать. Дрожащей рукой я хотела открыть общий чат, но мой взгляд зацепился на банковском уведомлении. Перевод почти в двести тысяч… Слезы непроизвольно потекли по щекам.

Официально: я выиграла спор. Только мне плевать на него и на эти деньги, которые я обязательно верну. Единственная мысль — найти Дениса! Только мне было так больно, что я не сдержалась и закричала, как раненое животное. Мама вбежала в мою комнату, а я сделала глубокий вдох и почувствовала, как погружаюсь в темноту.

Денис

Алёна позвонила мне только один раз и всё. Ни сообщений, ни попыток связаться. С одной стороны, может и к лучшему, сейчас я не отвечу, а если и отвечу, то не скажу ничего хорошего, а с другой, сердце уже разбито, но мне хочется, чтобы она хотя бы попыталась его склеить.

Извинения? Я не знаю, смогу ли я сейчас услышать их. Не думаю, что даже приму их, но, черт возьми, почему она такая гордая и не считает нужным со мной объясниться? Я бы на ее месте уже был у порога ее дома. Звонил, писал, прилетел бы к ней. Вытерпел бы любые оскорбления и нападки, лишь бы простила.

Но Алёна... Нет, она не будет унижаться. Не будет вымаливать прощение. Один звонок — это всё, чего я достоин? Я с ней был счастлив, но мне было страшно ее потерять, а еще мне всегда казалось, что она не любит меня достаточно сильно, не любит так, как я ее. Ради нее… я на всё готов, а она?

Я всерьез думал о нашем будущем. Я хотел не только жить с ней, я хотел, чтобы она была моей официально, навсегда, на всю жизнь. Я думал о том, что сделаю ей предложение, как только встану на ноги, мечтал даже о том, что когда-то у нас будут собственные дети. Конечно, не сейчас, а потом. Рассуждал, как сопливая девчонка? Наверное. Отмахивался от слов матери, что первая любовь редко бывает навсегда.

Она разрушила меня. Полностью. Изменила во мне все нутро. С первого взгляда десять лет назад. Проникла так глубоко в сердце, что невозможно вытравить ее оттуда. Сердце хочется вырвать из грудины, чтобы не болело, не разрывало на части грудную клетку. Она меня предала. Даже алкоголь не способен заглушить мои душевные терзания.

Что мне остается? Я не знаю, как справляться с эмоциями. Поэтому сижу в баре с пацанами и напиваюсь. Впервые в жизни не думаю о последствиях, просто пытаюсь заглушить боль, чтобы стало хоть на каплю легче. Но пока тщетно, хотя я очень стараюсь.

Миша и Костя пытались шутить, развлечь меня. Я только криво улыбался в ответ.

— Дэн, не сходи с ума. Девок что ли мало? — не выдержал первым Миха.

— Да, Дэнчик. Сейчас найдем тебе тёлку получше твоей Алёны, — согласился Костя.

А в моей душе сразу поднимался протест. Бунт. Как я могу хоть к кому-то прикоснуться после нее? Нет, невозможно. Но я в ответ лишь согласно кивнул, опрокидывая в себя очередную стопку. Вкуса я не чувствовал. Только горечь. Я и так слишком много ей позволил, единственное, что мне остается, не потерять в глазах друзей последние крохи уважения. Но даже это как-то безразлично. Хочется, чтобы отпустило хоть на минуту. Сейчас я не хочу ничего чувствовать.

Через пару часов мне стало легче. Язык, хоть и заплетался, но развязался. Я стал привычно разговаривать, шутить, даже вышел пару раз танцевать. Я улыбался, хотя душа болела, а сердце заливалось слезами. Я глушил боль алкоголем. По-другому справляться с такими душераздирающими эмоциями я просто не умел.

— Мальчики, угостите нас коктейлями? — к нам подошли четыре девчонки, а с трудом фокусировал на них взгляд.

Может, их было две, потому что в глазах двоилось. Друзья что-то им ответили, те засмеялись и сели рядом. Одна девушка, кажется, блондинка подсела ко мне. Слишком близко и слишком сладко пахли ее духи. Приторно до тошноты.