Я с трудом оторвала взгляд от парочки, переключаясь на щиток, но было поздно. Сигнализация завопила еще сильней – теперь ее было слышно не только на кухне, но и во всем доме, а с потолка полилась вода.

Естественно, атмосфера испорчена, и парочка отскочила друг от друга, будто черт от ладана, и если Камилла пыталась прикрыть голову руками, боясь испортить прическу, то Беркутов смотрел на меня. Растрепанный, с расстегнутыми брюками и парой оторванных пуговиц на рубашке, вода очертила его мышцы – невольно я залюбовалась, но вспомнив о Лиде и бедной девочке, бросилась обратно на кухню.

Оказалось, что теперь сирена была слышна не только в доме, но и на улице, и почти все вбежали в дом, чтобы узнать из первых рук подробности произошедшего. Больше всех переживал повар, взявший с собой новенькую девочку и оставивший ее буквально на пару минут. Девушка пришла в себя и слезно умоляла ее простить. Она увидела огонь перекинувшийся на штору, и испугалась, а дальше все как в тумане.

Общими усилиями, девушку удалось успокоить, однако, все было бы слишком просто, если бы к дому не подъехала машина пожарных.

Роль парламентера на себя взял Рогов, отправившись общаться не только с пожарными, но и с полицией, подъехавшей следом.

На секунду мне стало стыдно за свою медлительность и нерасторопность, но потом я поймала взгляд Беркутова, что прожигал во мне дыру, и успокоилась.

После небольшого происшествия вечеринка уже не была столь развязна и безрассудна. Гости, несколько протрезвевшие, обсуждали произошедшее, каждый желал вставить свою лепту, хотя правда была известна всего трем людям: мне, Лиде и поваренку.

Когда все ушли с кухни, Лида подошла ко мне и спросила:

– Ты не нашла щиток?

– Да нет, - перед глазами все еще стояли страстные объятия Беркутова и Камиллы, - просто не успел ввести пароль, пока она не начала орать.

– Ну-да, ну-да, - покачала она головой, - Я совсем забыла про эту сигнализацию. Так стыдно за испорченный праздник, - сказала она, хотя, я могу поклясться, в глазах был торжествующий огонек. Возможно, это как-то связанно с объятиями, в которые заключил Рогов бывшую жену.

А вот меня никто не обнимал. Все чего я оказалась достойна, это тяжелого взгляда, преследовавшего меня повсюду, поэтому, решив не нагнетать, попросила трех крепких парней из официантов, переставить торт на столик на колесах и отправилась поздравлять именинника.

Как всегда, мой торт имел колоссальный успех, в отличие от собственной хозяйки. Его фотографировали, его снимали на видео, как красивые фонтаны-свечки разбрызгивают искры, его хотели «прямо сейчас и желательно весь».

Кирилл светился от восторга. Что не говори, но ему было приятно. Конечно, какой еще подарок можно ожидать от кондитера, но, казалось, он действительно поражен. Мне льстила такая реакция.

Чуть позже, когда каждый желающий сфотографировался с тортом, его отнесли в кухню, где оставшийся в одиночестве повар помог нарезать шедевр кондитерского искусства на порционных кусочки, после чего я со спокойной душей направилась на выход.

Задерживаться не имело больше смысла, однако, едва я дошла до ворот, меня поймали за руку и притянули к телу.

– Сбегаешь? – прошептал Беркутов мне на ушко, продолжая удерживать спиной к себе.

В миг все те баррикады, что я выстраивала в своем воображении, рухнули. Был лишь он и я, дрожащая в его руках.

– Пусти, - постаралась говорить строго, но, откровенно говоря, получилось паршиво, потому что из моего рта вырвался ни то вздох, ни то всхлип, ни то стон.

– Зачем? Тебе же понравилось то, что ты увидела? – спросил он, мягко прикусывая мою шею.

– Леш, - простонала я, когда его руки начали задирать мое платье и мягко проходиться по оголённой коже.

– Ну же, Алена, скажи хоть раз правду, - сказал он. – Ты мстишь мне? До сих пор?

Для меня эти слова подействовали хуже, чем оплеуха, хуже, чем брызги воды, хуже, чем удар под дых.

Оказывается, он особо и не держал, поэтому я высвободилась из его захвата без каких-либо проблем.

Он смотрел слегка насмешливо, но в тоже время настороженно, будто опасаясь, что я брошусь на него с кулаками.

– Пойми, наконец, Беркутов, - сказала я, тщательно следя за интонацией. – Весь мир не крутится вокруг тебя. Я не мстила, потому что мстить не за что. Прошло десять лет… а ты видимо так и не смог смириться с тем, что тебя бросили. Повзрослей, —сказала я глядя ему в глаза. – Я оставила в прошлом то, что произошло в нашем городе. Я оставила в прошлом тебя. Мне нет никакого дела, кого ты трахаешь, или собираешься трахать, - говорила, а сама не особо верила в свои слова. Ни плевать, ни все равно… Больно, но он никогда об этом не узнает.