— Слушай, — понизил я голос, мазнув взглядом по соседской двери. — Тут дело такое…

— Личное? — сдвинул Сергеев брови к переносице.

— Не то, чтобы личное, конечно… В общем, живет парень один в соседнем дворе, и ходят слухи, что он руку на жену поднимает.

— Тебе-то что до этого? — Даниил хмурился все больше, похоже, он сразу раскусил меня и теперь просто выжидал, чтобы понять насколько глубоко я вляпался.

— Ну, не к участковому же мне идти, — развел я руками, скривившись.

— Зря, но понимаю. Ничего участковый не сделает. Пусть женушка сама придет заявление напишет, если претензии есть.

Я только вздохнул, зная наверняка, что на это Ольга никогда не решится.

— Не пойдет она, принципиальная.

— А ты решил рыцарем заделаться? — не удержался Сергеев, чтобы не ляпнуть. — Кузьмин, ты головой не прикладывался часом нигде? — шикнул майор. — Я, конечно, намекну куда следует, но ничего обещать не буду. Мать твою, — процедил Даниил, — сам только не лезь в это дерьмо.

— Даже не собирался, — как можно серьезнее произнес я, примеряя маску пофигиста.

— Конечно, завязывай врать. Не собирался он. Мне хочется надеяться, что там бытовуха обычная, коих до черта в последнее время, но просто зная тебя, понимаю, что впрягаться просто так ты б не стал. Кто она?

— Неважно.

— Тёмыч, ты дебил, да? Только серьезно, я со своей стороны наведу справки, мля, даже пригрожу этому упырю, если необходимо. А ты со своей пообещаешь, что на жопе ровно будешь сидеть, ловелас хренов.

— Спасибо, — только и пробурчал я себе под нос, негодуя, что Сергеев так ловко меня раскусил, вот уж нюх у него.

И да, мне не страшно было брать ответственность на себя, если уж придется отвечать перед Ольгой. Похоже, и Сергеев прав, рыцарь из меня никчемный, конечно, но одно осознавал точно — я ни за что не дам ее больше в обиду.

Губы еще горели от поцелуя, а внутри росла неведомая сила, которой я пока затруднялся дать определенное название.

Один лестничный пролет, второй… Запыхавшаяся, взъерошенная, в пальто нараспашку я выскочила на улицу. С неба срывались капли дождя, падая на плечи. Оглянувшись, я замерла. Выдохнула, а потом провела пальцами по своим губам, прикрыв глаза всего на мгновение. Кажется, меня трясло. Эмоции переполняли: хотелось плакать и улыбаться одновременно. Хотелось назад к Артёму, туда в тепло, где есть… Где, похоже, я оставила частичку своей души.

Стыдно признаваться было самой себе, но я не таила обиду на Кузьмина. Только внутри все давно выжжено и зола развеяна по ветру. Я не могла дать ему то, что он, возможно, желал. Не было во мне тепла, ласки… Не было. Еще и эти фото на его стенах. И почему я только тогда не осталась там?! Зачем они меня вытащили?!

Ветер пронизывал насквозь, а я брела, втянув голову в плечи, а когда до родного подъезда осталось несколько десятков метров, успела вовремя среагировать и спрятаться за толстый старый тополь. Прижалась к грубой коре грудью, стараясь, чтобы меня никто не заметил.

Олег о чем-то мило беседовал со своим отцом. Тот был на голову выше его, благородная седина коснулась давно висков, но, похоже, он и не думал уходить на пенсию. Хотя такие не уходят никогда, кажется. Андреев — старший насколько мне было известно, а узнала я о данном факте биографии своего свекра несколько лет назад, нигде не работал, зато за плечами был богатый послужной список из мест не столь отдаленных. Павел Яковлевич имел определенный авторитет среди таких же граждан и вдоволь пользовался этим. Я старалась держаться подальше, не пересекаться с ним лишний раз и за то время, что была в браке — виделась с ним раза два и то в присутствии Олега. Муж сам в первое время не проявлял особого рвения в общении с родным отцом, но в последние месяцы они немного сблизились, что меня, конечно, напрягало.

Олег частенько говорил на заре нашего знакомства, что всегда мечтал о полноценной семье, где будет мама и папа, но в его жизни такого не было. Вот он и старался реализовать все сам, да только не особо мы с ним в этом преуспели. Не ладилось у нас очень в последнее время. Постоянная ругань, споры, обиды. Я чувствовала, что муж изменился, он уже не был таким романтичным, заботливым. Раздражительность и ненависть в душе Олега с каждым днем пожирали все светлое, что когда-то в нем было. И лежа в тишине ночами, я думала порой, а что меня держит рядом с этим человеком?! Любовь?! Осталась ли она еще в сердце?! К сожалению, я уже не знала точно.

Я напрягала слух, но до меня лишь обрывки фраз долетали, поэтому приходилось бороться с желанием подойти ближе.

— Хорошо, сынок, я что-нибудь придумаю, — кивнул Павел Яковлевич, нахмурившись. Похоже, Олег умудрился расстроить отца, вот бы знать еще чем.

— Спасибо. Не нравится он мне. Я б сама поговорил, да кто знает, сколько их будет, — переминаясь с ноги на ногу, выдал муж.

Пришла моя очередь хмуриться. Мне не нравился их разговор, не нравилось то, что они вообще встречаются, что этот страшный человек заявлялся в наш дом.