Шрифт:
– Нет, конечно! – возмутилась я. – разве можно любить из жалости?
Он вздрогнул и подался ко мне. Глаза Руслана потемнели, голос дрогнул:
– Ты… любишь меня?
В ответ я его быстро поцеловала. Мужчина закрыл глаза и замер, будто на него опустилась бабочка. Всего на миг задержал дыхание, чтобы в следующую секунду сжать меня в объятиях так сильно, что стало трудно дышать.
– Прости, что пытался купить тебя. Прости, что сбежал, когда это не получилось. Я не знал, как правильно. Никто мне не показывал, как любить. Но я жить без тебя не могу, моя фея! Прошу, будь моей. Навсегда!
И я снова его поцеловала. Но теперь долго, обвив шею руками, прильнув всем телом.
Желая никогда-никогда не расставаться!
Вокруг нас, запахиваясь в куртки и пальто, люди спешили укрыться от холода.
А нас грел огонь наших сердец.
Эпилог
Руслан
Руслан стоял у приоткрытой двери в больничную палату и, улыбаясь, наблюдал за своими любимыми женщинами.
Люда помогала медсестре с приборкой, а пухлощёкая Эля сидела на коленях бабушки и, изучая её, активно сосала палец. Малышку беспокоили режущиеся зубки.
– Хорошо, что ты пошла в мамочку, – сюсюкала с внучкой Нина Тихоновна. – Такая же умненькая и красивая.
– Она умная и красивая, верно, – не отрываясь от дел, весело проговорила Люда, – Но Эльмира копия отца! Ты видела её тёмные глаза и волосы?
– Ты тоже родилась чёрненькая, – не сдавалась пожилая женщина. – Потом посветлеет!
– Не посветлеет, – смеясь, Людмила подошла к ним и подхватила малышку на руки. – Вырастет такой же яркой и самостоятельной, как папуля. Да, солнышко?
– Не дай Бог, – недовольно проворчала Нина Тихоновна.
– Мам, мы год женаты, – укорила её Люда. – Пора уже смириться.
– Твоего Руслана я ещё выдержу, – вздохнула та. – Но с его отцом общаться не желаю!
– Вот почему ты ворчишь, – хмыкнула дочь. – Не нравится, что я разрешила Бариеву видеться с внучкой?
– Совсем не нравится, – мрачно подтвердила она.
– Ему ещё больше не нравится, поверь, – утешила её Люда.
К Бариеву подошёл главный врач клиники:
– Руслан Замирович. Всё готово. Осталось только подписать.
– Иду, – он ещё раз посмотрел на своих девочек и двинулся за мужчиной в белом халате.
– Спасибо за ваш бесценный вклад, – на ходу пробасил доктор. – Я каждый день благодарю небеса за вашу доброту. Трудно вспомнить, что ещё шесть лет назад мы едва сводили концы с концами. А теперь, благодаря новейшему оборудованию, которое вы нам ежегодно передаёте, занимаем ведущие позиции по многим показателям!
– Я тоже хотел сказать вам спасибо, – ответил тот негромко. – За то, что всё это время хорошо заботились о матери моей дорогой жены.
– Спешу заметить, что без вашего вклада у неё было невысокая вероятность выживаемости, – доктор остановился у своего кабинета и тоже понизил голос. – А щедрость вашего отца спасёт ещё немало жизней.
– Войдём? – предложил Руслан.
В кабинете, будто зверь в клетке, из угла в угол шагал раздражённый Замир Агарзаевич.
Увидев сына, он быстро подошёл к столу и поставил на документе размашистую подпись. Отбросив ручку, рыкнул: – Теперь я могу увидеть внучку? Или мне нужно перечислить ещё пару миллионов в какой-нибудь благотворительный фонд?!
– Заметь, тебя за язык никто не тянул, – скривился Руслан и вынул из-за пазухи сложенный лист. – Ознакомься с правилами поведения, которые составила Люда. Подпиши это, и тогда я провожу тебя к Эле.
Пару секунд казалось, что Бариев-старший вспылит и разорвёт бумагу с аккуратным женским почерком. Напряжение нарастало. Врач отступил к своему столу и постарался выглядеть незаметным. Никто не смел перечить отцу Руслана…
Кроме неё.
Седовласый мужчина шумно вдохнул и выхватил бумагу из рук сына.
– И что ты нашёл в этой нахальной пигалице? – подписывая полную капитуляцию, проворчал он. – Таких, как твоя Люда, вокруг пруд пруди!
– Таких больше нет, – твёрдо ответил Руслан. – Этой девушке удалось даже укротить моего циничного отца. Она особенная!Спасибо за ваше внимание, коммантарии и звезды!Желаю яркого и жаркого Дня Святого Валентина!