— А у вас прекрасное образование, герцогиня.

— В пансионе леди Айрис для благородных магически одаренных девиц дают хорошее образование, — кивнула я, — да и после... — я замолчала, решив, что ему это будет не интересно.

— Что «после»? — заинтересованно отозвался Эйнар.

— После выпуска я работала там учителем, — я вспомнила о том, как остальные выпускницы с середины лета начали разъезжаться по домам, чтобы подготовиться к осеннему бальному сезону, а я все ждала, но отец... отец, кажется, просто забыл о моем существовании. И я просто осталась в пансионе в статусе помощницы учителя. Когда он все же вспомнил обо мне, решив выдать замуж, мне было куда вернуться. Пансион стал мне домом и поддержкой, пока на моих руках не оказался Дэни. К сожалению, в заведении для девочек ему хода не было, и пришлось искать другое место. — А после еще почти год работала гувернанткой. Так что выводить на чистую воду нерадивых учеников я умею.

— Очень полезный навык.

Мы поговорили еще с несколькими кандидатами, но чем дальше, тем сильнее я ощущала усталость, теряла нить разговора и просто старалась держать спину ровно. Выпроводив очередного кандидата, Эйнар в очередной раз спросил:

— Вы не устали? Быть может, пройдете в свою комнату? Не волнуйтесь, я здесь справлюсь и один. Даже если и пропущу неудачных кандидатов, вы потом сможете их отсеять на финальном собеседовании.

Я хотела не согласиться, но поняла, что у меня действительно на это нет никаких сил, даже упрямство уже иссякло. Тяжело вздохнув, я кивнула и с трудом поднялась с кресла. Когда я обходила стол, меня повело, и пришлось на него опереться.

— Осторожнее! — Эйнар моментально оказался рядом, поддержал под локоть.

— Ничего, это просто от долгого сидения. Сейчас я соберусь и дойду до комнаты.

— Конечно, — кивнул герцог, но вместо того, чтобы отпустить меня позвонил в серебряный колокольчик и тихо позвал: — Мелоди.

Наверное, там была какая-то магия, благодаря которой вызов работал на конкретного слугу, и моя камеристка уже скоро прибежала в кабинет, подхватила меня под руку и, тараторя успокаивающую ерунду, сопроводила в комнату. Я и хотела бы оттолкнуть ее и гордо дойти самостоятельно, но просто не смогла. А где-то на середине лестницы у меня закружилась голова и я чуть не упала с нее кувырком, так что помощь служанки оказалась весьма кстати.

Мелоди отчиталась, что Дэни уже пообедал и уложен спать, а мне есть так и не хотелось, при мысли о еде желудок сжимался, а на языке чувствовалась горечь. Но Мелоди нашла выход: принесла мне кружку куриного бульона с сухариками, которые я смогла все-таки проглотить. После пришлось выпить несколько флаконов разных зелий и, невиданное дело, раздеться и прилечь. Спать днем, какой позор для взрослого человека, но... сил действительно никаких не было, а глаза после обеда стали слипаться. Я даже заподозрила одно из выпитых зелий в снотворном эффекте, но противиться не стала.

Проснулась я к закату, но бодрости не ощутила, силы если и восстановились, то лишь наполовину. Но я все равно заставила себя встать, одеться и пойти позаниматься с Дэни. За ужином Эйнар отчитался, что не нашел пока ни одного приличного кандидата на роль гувернера для моего брата.

К моему сожалению, так и повелось. Сонливость и слабость все чаще стали преследовать меня. Я даже пожаловалась на это доктору ФицУильяму, тот что-то менял в зельях и составах, пытаясь помочь мне восстанавливать силы, но... стало понятно, что снотворного в них не было, просто состояние мое начало ухудшаться.

Однажды я закашлялась при Дэни во время занятий, и он увидел на платке, который я прижимала ко рту, кровь и долго плакал потом, обнимая меня, кричал, что не хочет, чтобы я уходила. Если бы я только могла остаться с ним навсегда, если бы только... но я была не властна над своей болезнью и чувствовала, что время мое истекает.

Я стояла в детской, положив руки на яйцо, и ощущая, как моя магия ластится к драконьему яйцу. Малыш там под прочной чешуей иногда ворочался, а иногда, кажется, мурчал от удовольствия. Да, я не могла объяснить, как это, но чувствовала, что эта едва заметная дрожь отдается в пальцах.

Я старалась находить для малыша хотя бы немного времени каждый день или через день, ведь теперь я его магическая мама, а другой у него нет. Когда накатывала слабость, садилась на специально принесенный Мелоди в эту комнату стул.

— Вы же все равно придете, так хоть не стойте — присядьте, — ворчала она.

Иногда вместе со мною приходил Дэни, забирался на этот стул, прикладывал маленькие ладошки к яйцу и прислушивался с интересом. Но нечасто, все же просто стоять в тишине ему было скучно, а магически взаимодействовать с яйцом он пока не мог. Кое-что он чувствовал, как все эльфы: тепло жизни в яйце, но и только. Я гадала иногда, разовьется ли его дар во что-то большее, или так и останется.

Сидя в тишине детской я иногда размышляла о том, как все так повернулось в моей жизни, как к этому пришла, и как все менялось со временем.

Я помнила время, когда отец решил отправить меня в пансион, как плакала мама, да и сама я тоже рыдала в подушку, приехав. Не то чтобы я была сильно избалованным ребенком, но строгий четкий распорядок и довольно скудная еда приводили меня в ужас, все учительницы казались злобными сушеными воблами, да и с другими ученицами отношения сложились не сразу.