Меня не стали останавливать, но я ярко чувствовала взгляд волка на своей голой заднице, пока я не скрылась за дверью. Должно быть, еле сдержал себя, чтобы не пойти за мной.

Пока купалась, все обдумывала. Но вскоре волк ко мне все-таки присоединился. Не прошло и пяти минут. Посчитал неправильным оставлять меня одну, что я очень ценю.

— Я к тебе, — встал рядом со мной под воду и обнял. — Не думай о завтрашнем.

Он догадался… Он чувствует меня…

— Не могу… Не могу перестать думать, — покачала головой, не стала ничего отрицать.

— Почему? Ведь наш хэппи энд уже настал, — рассмеялся волк, все еще прижимая меня к себе. — Ты любишь меня, а я тебя. Все отлично.

Хах… он прав. Все отлично. У нас…

— А завтра…

— Завтра мы решим все проблемы и больше не будем говорить об этом, — хорошо бы, если так. Только я не верю, что все будет так же просто, как на словах. — А сейчас, повернись, — сам развернул меня спиной к себе.

Взял с полки ту же самую бутылку с гелем для душа и выдавил мне его немного на спину.

— Ты умеешь быть заботливым…

— Только к тебе.

— Нет. Еще к маме. Я знаю, ты ее очень любишь, — приметила я. — А твой отец…

— О нем есть кому позаботиться, — раздраженно произнес Райан. — Я его только успокаиваю.

— Лизбет, похоже, со всем справляется, — они давно же уже вместе.

— Она его боится. Думаешь, почему она была такой, когда мы пришли? Прекрасно знает, что у него, как и у всех волков, случаются приступы, — продолжал растирать гель по коже, отчего хотелось запрокинуть голову от удовольствия.

— Ну, что сказать… ты весь в отца. Ай… — Райан надавил пальцами на спину сильнее, чем обычно. — Ты правда такой. Не рычи даже.

Любит он на правду обижаться.

— Какой я? Ты же сказала, что я хороший. Теперь мне приходится соответствовать. Ты — моя мотивация.

Я. Его. Мотивация… Мм, как же это приятно звучит. Однако, это совсем не означает, что он у меня под каблуком и будет делать, как я скажу. И нужно ли мне это? Нет, не нужно. Мужчина должен быть мужчиной. Просто… пусть прислушивается ко мне хотя бы иногда.

— А если я тебя кое о чем попрошу…

— Так, Джейн. Что тебе нужно? — он уже боится моих просьб. Такую реакцию они вызывают.

— Расслабься, ничего такого, — пожимаю плечами и оборачиваюсь к нему. — Я хочу… хочу, чтобы завтра в совет… ты пошел со мной. Поговоришь с отцом о тете Люси и… поедем туда вместе. Согласен? — так волнительно было об этом просить, ведь я боялась услышать отказ.

— Ты хочешь… — опустил глаза вниз, к моей груди. — Чтобы я слушал, как ты выгораживаешь своего бывшего?

— Что?.. — поморщилась я.

— Знаю, что ты будешь это делать, — вернулся к моим глазам. — А я не хочу это слышать.

Меня даже обидело это! Да что там… меня это ранило! С чего он, черт возьми, взял, что я собираюсь его выгораживать? По каким таким причинам? В честь чего?!

Я спросила у него это, но он лишь сказал, что как бы я его ни упрашивала — не пойдет со мной завтра. На что я молча согласилась и вышла из душа, вырвавшись из его рук.

Конечно, я была зла на него, мне было обидно, но это не помешало нам спать в обнимку на сухой постели, которую я перезаправила. Мы были слишком слабы, чтобы ругаться всю оставшуюся ночь. Но каждый остался при своем. Он при своих подозрениях, а я при обиде за его недоверие.

Утро было прескверное. И все это началось с разговора Райана с его отцом. Тот орал, психовал, а Лизбет все время ревела, будто это она виновата во всем этом.

— Эй, успокойся, — оттащила девушку за руку от двери, за которой доносился громкий разговор отца и сына. — Не слушай даже это. Тебя это никак не касается. Просто… волки иногда проявляют бурные эмоции…

— И это не пройдет быстро, — подметила Лизбет. — Я это точно знаю.

— Просто постарайся быть поспокойнее и меньше попадайся ему на глаза ближайшие несколько дней, — посоветовала я. — У моего отца было что-то похожее… но тогда у него умерла жена — моя мать. Не думаю, что у твоего волка будет все так сложно.

— Надеюсь, ты права…

Мы повернули головы в сторону двери кабинета, когда Райан выскочил из него как ошпаренный и с грохотом захлопнул за собой дверь. Думаю, разговор не сложился. Да и мягко это сказано.