– Ну, Джонатон, уж и не знаю. Этот... джентльмен не хочет пропускать меня через турникет, до тех пор пока я не устрою здесь что-то вроде стриптиза.

Линдэм поджал губы и уставился на чиновника.

– Смайз, вы знаете, кто этот человек?

– Он... Нет, cap.

– Вы в школе учились?

– Да, cаp. Двенадцать лет.

– Это доктор Айзек Себастиан Кроуэлл.
– Линдэм с трудом перегнулся через барьер и положил руку на плечо Кроуэлла. Автор "Разгаданной аномалии" - той самой книги, благодаря которой наша планета оказалась на трассе регулярных космических сообщений...

В самом деле, книга неплохо раскупалась на Бруухе, а также на Евфрате, где колонисты, эксплуатировавшие аборигенов, встретились с похожей ситуацией. На всех же остальных планетах она потерпела полную неудачу. Коллеги-антропологи, восхищаясь упорством Кроуэлла, тем не менее обвиняли его в том, что к объективному анализу он примешал изрядную долю сентиментальности. А ведь работе в поле свойствен принцип неопределенности: чем большую привязанность испытываешь к объектам, тем труднее их изучать.

Что касается регулярного космического сообщения, то одна из трасс действительно пролегала через Бруух. Раз в неделю сюда приходил грузовой корабль, и то, как правило, с опозданием.

– Ну вот что, дайте-ка мне эти бумаги, - сказал Линдэм.

Чиновник с готовностью протянул ему сертификаты, удостоверяющие освобождение от таможенных пошлин.

– Я беру на себя всю ответственность.

Линдэм коряво расписался в десятке мест и вернул бумаги таможеннику.

– Доктор Кроуэлл - это вам не простой турист. Если бы его книга не сыграла свою роль, вы сейчас вкалывали бы на руднике. И "нет проверять" бумажки раз в неделю!

Таможенник нажал на кнопку. Турникет зажужжал.

– Пойдем, Айзек, выпьем. Компания угощает.

Кроуэлл протиснулся сквозь узкий проход и поплелся за Линдэмом в бар космопорта. Помещение украшали поделки местных кустарей. Столы и стулья были вырезаны из твердейшего черного железного дерева, более всего похожего из земных материалов на обсидиан.

Кроуэлл с трудом вытянул из-под стола тяжелый стул, шлепнулся на него и вытер лицо на диво огромным носовым платком.

– Джонатон... Не знаю, смогу ли я выдержать это тяготение. Я давно уже не молод и... Вроде бы, я немного распустил себя.

Десять процентов Мак-Гэвина напомнили о себе: "Мне тридцать два года, и я в великолепной физической форме".

– Ничего, Айзек, со временем привыкнешь. Только дай срок-я запишу тебя в наш клуб здоровья, и мы живо сгоним с тебя лишние фунты.

– Это было бы прекрасно, - поспешно отозвался Кроуэлл (пластиплоть не сгонишь никакими упражнениями!), - только сомневаюсь, хватит ли у меня времени. Мой издатель послал меня сюда за материалом для нового, осовремененного издания "Аномалии"... Я пробуду здесь, вероятно, месяц, если не меньше.

– О-о, жалко. Впрочем, полагаю, ты убедишься, насколько все здесь изменилось, и без труда добьешься разрешения остаться на более длительный срок.

Подошла женщина и приняла заказ - два бренди.

– Изменилось? Видишь ли, у нас на Макробастии, где я преподаю, не слишком часто услышишь о Бруухе. Некоторые перемены очевидны, - он обвел помещение скупым жестом.
– Когда я уезжал, здесь, в порту, была лишь утрамбованная земля да металлический барак. Но я больше интересуюсь бруухианами, чем вами, колонистами. У них все по-старому?

– Гм... Не совсем.

Принесли бренди. Кроуэлл глубоко вдохнул аромат и с явным удовольствием выпил свою порцию.

– Во всей Конфедерации не найти такого бренди, как на Бруухе. Какая жалость, что вы его не экспортируете.

– По-моему, компания рассматривает такую возможность. Предполагается экспорт бренди и туземных поделок.
– Линдэм резко, словно в судороге, дернул плечом.
– Но ведь если брать килограмм за килограмм, Компания гораздо больше зарабатывает на вывозе редкоземельных металлов. В сущности, на всех планетах гонят спиртное, и на большинстве есть трудолюбивые автохтоны.

– Да, бруухиане... Для них времена тоже меняются?

Линдэм отхлебнул глоток бренди и кивнул.

– И в перспективе, и, поверишь ли, за последние годы тоже. Ты слышал, что у них упала средняя продолжительность жизни?

Отто Мак-Гэвин знал об этом, но Кроуэлл покачал головой:

– Нет.

– За последние шесть лет приблизительно на двадцать пять процентов. Средняя продолжительность жизни особи мужского пола теперь примерно двенадцать лет. Бруухианских, конечно. Это около шестнадцати стандартных. Правда, тварям, кажется, до этого и дела нет.