– Приветствую, лорд Кроу, - сказал он, поклонившись мне. – Не ожидал вашего визита. Надо сказать, весьма заинтригован.

– Лорд Ланкрой я по столь деликатному делу, что не мог его никому доверить, дабы не плодить слухи, если я ошибаюсь, - ответил ему.

– О чём вы?

– Несколько дней назад, я принимал роды у девушки, которая отказалась сказать, кто отец её ребенка. Была она в столь плачевном состоянии, что мы их едва не потеряли. Сказать, что я был раздражен – это просто промолчать. Решил узнать кто же отец сего ребенка, и вот узнал, что в реестре рождений появилось имя Брис Ланкрой, - я сделал паузу, - говорит ли вам это о чём-либо.

Герцог стоял бледный и с отсутствующим взглядом.

– Так они живы? – спросил он.

– Да.

Герцог опустился в кресло и предложил присесть мне.

– Вы в курсе моей ситуации?

– Наслышан, правда, не знаю, в каком состоянии вы находитесь сейчас.

– Примерно в таком же, что и раньше. Семья моей жены Майлисы не желает нашего развода, никакие её или мои желания их не интересуют. Они её под давлением выдали за меня замуж, а я ничего не знал. Теперь страдаем вдвоём. Я же не подлец какой-то, не обращать внимания на женщину, которая при виде меня в спальне впадает в истерику, и начинает читать молитвы, воззвания ко всем Богам разом.

– Понимаю вас и сочувствую.

– Я потерял надежду на нормальный брак давно, но никак не могу договориться с её семьёй. Они делают всё возможное и невозможное, чтобы мне не оформили расторжение брака. Пару лет назад я случайно познакомился с девушкой, не сказать, чтобы сильно знатной, но доброй и хорошо воспитанной. Как-то получилось, что мы стали встречаться. Отец её счастлив не был, но у нас была любовь и он молчал.

Но однажды, моя Мариса пропала, как сквозь землю провалилась. Мы с её отцом, начальником гарнизона, риром Крокстроу, прочесали все окрестные населенные пункты, лес, таверны, но ничего не нашли.

Я стал думать, что с ней случилось самое худшее. Отец её пребывает в величайшем горе, ведь она его единственная дочь.

До сих пор пишу письма поверенным, в отделы тайноё канцелярии, но ничего в ответ. И вот, вы мне говорите, что она родила моего сына. Так почему скрывалась, ведь я мог окружить её комфортом, заботой, а она чуть не умерла.

– Я подозреваю, что её кто-то запугал, возможно удерживал, поэтому она ни о чем не рассказывает, мне самому приходится выяснять что произошло.

– И я вам очень благодарен. Думал, девушка осознала, что я не смогу на ней жениться и ушла, но потом понял, что она бы никогда так не поступила с отцом. Столько месяцев неизвестности. Отведите меня к ней, я хочу увидеть Марису.

– Не вижу причины отказывать вам в этом желании, сказал я поднимаясь из кресла. – Идёмте.

Порталом мы вернулись в госпиталь, где я отвел бледного и взволнованного герцога к палате девушки.

Когда мы вошли, она полусидела на кровати и смотрела в окно, а в люльке спал маленький Брис.

– Мариса – это ты, - прошептал герцог, и молодая мать вздрогнула всем телом.

– Трис, всё-таки нашёл меня, - сказала она со слезами в голосе, - а я уже и не надеялась.

Я тихонько вышел, чтобы дать им немного поговорить, так как тут явно что-то нечисто.

Конрад Кроу

Решил проверить, что происходит в госпитале, поэтому направился в главную целительскую. Там находилась леди Тронсвил, хотя к ней надо обращаться целительница Тронсвил, ведь мы на работе, но она всегда предпочитала, чтобы подчёркивали её статус.

Мне она откровенно не нравилась. Холодность и бездушие этой дамы с одной стороны делали её прекрасным специалистом, но довольно мерзким человеком. Никто её не интересовал, только собственная персона.

С некоторых пор она решила, что мы были бы прекрасной парой, но я был категорически не согласен с такой точкой зрения.

Мне не улыбалось ближайшие четыреста лет любоваться её «каменной» физиономией. Кошмар! Я старался избегать этой дамы как мог, а тут такая незадача – она одна в кабинете.

– Добрый день, целительница Тронсвил, - холодно кивнул ей.

Она поморщилась, будто кислятины отведала, но не поправила меня. Правила госпиталя она знала наизусть.

– И вам, главный целитель. Я сегодня не видела вас утром.

– Я был, но недолго, были неотложные обстоятельства, которые нужно было решить, - пояснил я.

– Все знают ваши дела, - процедила она, - опять возитесь с сирыми и убогими. Ваши таланты надо направлять на достойных людей, завязывание связей.

– Позвольте мне самому решать, кому мне оказывать помощь, а связи у меня и так выше некуда, - усмехнулся я.