Я видела, что Грета видно пыталась убедить Агнес вынести матрас на улицу, как я велела, чтобы выбить, но та решительно не соглашалась. Все её жесты говорили об этом. Мне и слышать было не обязательно, что она говорит.

Камин почистила Грета, Агнес протерла пол. Мытьём я бы это не назвала. Никакого мыла или щетки, вода на дне ведра и тряпка размером с носовой платок.

Шторы и простыни лежали в прачечной, стирать их никто и не пытался.

Ясно, бунт на всех фронтах.

– Добрый вечер, риры, - процедила я сквозь зубы. Настроение моё было совсем нерадужным. Домик грустил.

Они замерли с тряпками в руках, вроде как мебель полируют, но я – то знала, что они сидели больше, чем работали.

– Смотрю, вы не вняли мне! Работа сделана абы как! Матрас не выбит, бельё не стирано, пол чуть смочен водой!

По мере того как я говорила, злость поднималась во мне. Я так стараюсь, пытаюсь сделать жизнь тут лучше, а они и за зарплату работать не хотят.

Схватилась за косяк двери, чтобы не ругаться нехорошими словами. Но далее случилось странное. Моя злость видно непроизвольно передалась дому.

– Вы, недостойны работать тут! – ругалась я, а по комнате пошел сквозняк.

Служанки переглянулись.

– Кухарку я освободила от должности, так как она способна только портить еду! – ставни с грохотом захлопнулись за спинами женщин, от чего они подскочили на месте и заозирались, не понимая, что происходит.

– Вы пойдете вслед за ней без рекомендаций! Я любому сообщу, что вы нерадивые неумёхи! Никто не наймёт вас работать в своем доме!

Люстра над головами угрожающе зазвенела, будто вторя моим обвинениям. Юбки обвивались вокруг ног горничных, отчего они были бледны и стояли навытяжку. Я себя прапором на плацу почувствовала.

– Ужин задерживается! Вам сегодня достанется только каша, раз работы особой нет!

На этом я развернулась и устремилась вниз по лестнице, а дверь за моей спиной с противным скрипом закрылась.

Вот и ещё одно дело, надо петли смазать!

Вернувшись на кухню, я увидела, что разгрузка овощей и мяса шла полным ходом. Ребята, что привезли товар, активно помогали.

– Как мама? – спросил чернявый парень Фани.

– Сегодня была получше, но боли есть всегда. Кушать надо лучше, а тут же вечно нечего, да и у кухарки-то много не выпросишь.

– Теперь-то полегче, должно стать, новая-то леди вроде не жадная, и деловая такая. На нашу похожа. Должно и у вас наладиться.

– Очень хочу. Мне она тоже понравилась больше предыдущих рир. Сказала, готовить умеет. Меня бы кто научил, чтобы место хорошее найти.

– А ты смотри, как она делает и запоминай. Наша леди очень вкусно готовит, хоть и необычно, и кухарка вкусно. Может как-то тебя взять на время, чтобы подучила тебя? Надо подумать. А мать объяснить не может?

– Объясняет, но, тоже надо пробовать, это готовить, а где и из чего? – расстроено, ответила девчушка.

– Не грусти, подумаем об этом. Тебя не бросим.

– Спасибо, Вик.

Я не выходила из-за поворота, чтобы дослушать.

Ребенок работает, потому что мать больна, если я правильно понимаю. Что с отцом не ясно. Дети знакомы, может, живут рядом. Парень работает в хорошем доме? А развозом подрабатывает? И выходит, что мать её кухарка. Но что такого неизличимого у неё, тут же есть магия? Хотя, деньги решают всё, а их, похоже, нет.

Подождав немного, чтобы не выглядело, будто я подслушивала, вошла в кухню.

– Всё привезли! Отлично!

Протянула ребятам по монетке, они были последними в моём кармане.

– Фани, ты мне сегодня помогаешь.

– А что будем готовить?

– Вырезку телятины с овощами, салат, кашу.

– А кашу к салату разве подают?

– Это для тех, кто сегодня плохо работал, но можно скушать её и с мясом, так сытнее.

– А, тогда понятно.

– Противень имеется?

– Да, рира Чистоу, - помощница шустро принесла его на стол и с интересом посмотрела на меня.

– Ты чистить лавандин умеешь? – вспомнила я название лавандовой картошки.

– Конечно!

– Тогда приступай. Нам надо штук десять.

Сама же я нашла в покупках вырезку телятины. Посмотрела на нее с интересом.

Выбрала люпинообразный чеснок, который имел вкус как у молодых зубчиков, немного сухой приправы.

– Рир Лайси, а в закромах этого дома бутылки красного вина не найдётся?

– Есть парочка, но мы его не пьём, оно хозяйское.

– Принесите бутылочку, под мою ответственность. Мы его пить не будем.