Распахнулась дверь автомобиля и появилось лицо миловидной девушки лет двадцати пяти – ну, ты жива тут? – спросила она, улыбнувшись.

Татьяна вздрогнула и сначала запаниковала, но память услужливо подсказала – это Марго… – и вся длинная биография этой женщины пробежала перед её глазами в одно мгновение.

Таня не придумала ничего лучшего, как потянуться на сиденье и зевнуть – эх, Маргоша, как хорошо быть молодой… Хотя, кому я говорю? Ведьме с шестисотлетним стажем… – улыбнулась Татьяна и села – жрать хочу – вдруг, неожиданно, выдала она девушке в лицо.

Та отшатнулась в мнимом испуге и, не удержавшись, рассмеялась – получилось, Гретка, получилось, как всегда – захлопала она в ладоши – узнаю змеюку подколодную. Пошли, наши волнуются.

– И чего, так радоваться, что в первый раз что ли?

Девушка ничего не ответила, но спрятав глаза, повернулась к ней спиной и пошла к костру.

За долгим ужином, уже ужином, обед проспали все, разговор у костра, крутился, конечно же, вокруг событий прошлой ночи. Строились разные предположения о посвящённом одиночке, что чуть не расстроил ритуал передачи тела. Одиночке, никто и не сомневался, что он был один, сумевшем подчинить себе кусок метеоритного железа. И, несомненно, он очень силён, в плане лунной магии, естественно. Но потихоньку этот разговор сошёл на «нет» и Эд принёс из автомобиля гитару и ещё вина.

Гитара, торжественно была передана Татьяне, а вино разлито по бокалам. Сама Таня, настоящая, не память Греты, довольно хорошо играла на гитаре, пела. Родители, в детстве, почти насильно отдали её в музыкальную школу. А потом ей и самой понравилось. Так что, гитара попала в нужные руки.

И Таня пела. Пела, душой отдаваясь песне. Все слушали, раскрыв рты, только что, слюна с губ не падала.

– Гретка… – протянула в паузе между песнями Бета, самая молодая из адептов ЛУНЫ, это её, всего лишь, вторая жизнь – ты так поёшь, что плакать хочется.

– Просто у этого тела, и голос, и слух не в пример лучше, чем у прошлого, но и оно, когда-то, пело замечательно – усмехнулся Витал.

… Витал Дастэн – подсказала память – восемьсот лет. Некогда, лет триста назад, был мужем Греты… Дважды…

Татьяна усмехнулась и промолчала. Спела ещё несколько песен и потом, просто, молча, стала смотреть на огонь, тихо перебирая пальчиками струны.

Эд хлебнул вина, и его потянуло на философию.

Вот тут и вставила, не удержавшись, Татьяна, свою реплику о сволочах, прикрыв её, не очень злым хохотком.

Потом поспорили ещё немного, о том, о сём, и потянулись к машине за спальниками. Расстелили туристические матрасы-кариматы вокруг костра, бросили спальники и, завернувшись в них, затихли.

В институте Татьяна появилась, только через день. Отсыпалась и приводила мысли в порядок. Не избежав крика, слёз и ругани родителей, конечно.

На первой же паре к ней подсел Сергей и, как бы, между прочим, спросил – вернулась.

Таня пристально посмотрела на него – ты смог подчинить Хатугу Марка?

– Хатугу? – переспросил удивлённо он.

– Хатуга, ритуальный кинжал из метеоритного железа, напитан магией Луны – пояснила Татьяна.

– Это, ножик-то говорящий? – догадался Серёжка, расплываясь в улыбке – ага, он первый, заговорил со мной.

– Интересно… Ладно, тихо, после пар расскажешь.

– В кафе? – снова усмехнулся парень, предполагая отрицательный ответ.

– Да, и спасибо тебе за помощь. Если бы не ты…

–Эй, там, вы долго будете шептаться? – раздался грозный окрик преподавателя в их адрес.

Ребята затихли. С этим стариканом спорить не рекомендовалось, фиг потом зачёт получишь, уже не говоря о сдаче экзамена.

Весь день они ходили рука об руку. Друзья-студенты над ними весело подтрунивали, но оба, просто улыбались.

– Ни фига себе – шептались девчонки однокурсницы – наша-то недотрога… А Серёжка… Не, и я бы не против замутить с ним – говорила одна – но он нищеброд совсем. Только кулаками и махать. А если ему последние мозги отшибут? … Дура, ты не видишь?– шептала восторженно и мечтательно другая – тут любовь… Да, ладно, Серый бабла немерено срубил – усмехалась зло третья – я сама слышала, он чемпионат какой-то выиграл. Просто, наша недотрога, вовремя подсуетилась.

Были злые завистники и среди парней, наверное, но в основном, парни молча подавали руку и от души жали в ответ.

У мужиков это проще, кто успел, тот и обозначил. Тут даже заяц становиться тигром, защищая свою самку. Даже в наше неправильное время. Или умирает, пусть иногда и морально. Но моральная смерть, говорят, гораздо страшнее физической. После неё не воскресают. Да, живут, но душой не воскресают. Никогда.

А бороться и драться, Сергей, готов был со всем миром, лишь бы эта девушка была рядом.