Но был нюанс. Незадолго до ядерной войны, группа ушлых археологов, возглавляемых одержимым профессором, умудрилась после долгих поисков отыскать сначала следы Оракула, а потом и его самого.

Оракул, как оказалось, все эти годы пребывал в неких катакомбах, и нашедшие его археологи возрадовались, ожидая, что он поведёт планету к эре процветания. Ошиблись, разумеется. Правители других государств, прикинули хрен к носу и поняли, что Оракул, даст преимущество тому государству, на чьей территории находится. Дальнейшее — предсказуемо. Всепланетная война, в которой и погибла цивилизация. В разгар войны сам Оракул пропал. Но как оказалось, его успели спрятать в этом храме, однако, он попал под бомбёжку, к счастью, не ядерную, поэтому на него просто рухнули все подземные помещения и он только-только умудрился, каким-то чудом подать сигнал.

— История печальная и поучительная, — заметил я закуривая. — Прежде всего о вреде религии.

Столярова хмыкнула и передёрнула плечами, намекая, что дело-то было вовсе не в вере, а в алчности. И она права. Всё лыко оказалось в строку, а в итоге пустоши, ядовитые джунгли, мутанты и прочие прелести ядерного постапокалипсиса.

Как и обещала Диана, снять охрану на входе, оказалось самым простым. Три парализующих заряда и вот стражи уже валяются в отключке. Дальше было сложнее. Во-первых, у мирмилийцев тоже оказалось лазерное и импульсное оружие, а во-вторых, вести бой в узких храмовых помещениях было делом геморройным.

— Такой вопрос, — обратился ко мне младший лейтенант Мишин, когда мирмилийцы в подвале, плотным огнём, отогнали нас от входа в шахту. — Нам этих уголовников жалко?

— С чего бы? — удивился я.

— Понятно, — отозвался Варяг, достал гранату и, ловко выдернув чеку, бросил её в зал с шахтой.

— Но одного неплохо бы взять в плен… — начал я. — С чем начинка?

— Нервно-паралитический.

— Понятно, — вздохнул я и вызвал по связи Смирнова. — Вик, вы хоть кого-нибудь живым взяли?

Его с небольшой группой я отправил наверх, провести зачистку помещений, перед тем как с основным составом спустился в подвал. Чтобы не было потом никаких сюрпризов.

— Да. Их командира. Сначала хотели тоже в расход пустить, но я подумал, вдруг тебе понадобится.

Я посмотрел на Варяга. Тот показал три пальца.

— Через три минуты тащи его к нам. Со всеми предосторожностями. Потребуется — прострели ногу, но доставь его живым.

— Есть! — отозвался Славик.

Мирмилийцы посообразительнее, попытались сбежать, когда из гранаты пошёл газ, но не успели. К тому моменту, как Варяг пустил дезактиватор, мёртвыми валялись все.

— Столярова, Либерман! — скомандовал я, а сам подумал, что пора им давать позывные, раз берём на операции. — Встать к стене, взять под прицел вход в шахту.

Рита побледнела и, кажется, захотела потерять сознание, увидев валяющиеся у шахты трупы, да и Саша как-то спал с лица.

— Жмых, ты тоже к ним, — решил я подстраховать ребят. — А я займусь допросом. Вронковская, ко мне! Будешь фиксировать для истории… или для суда. Остальным занять позиции.

— Что мил-человек, понял уже кто мы? — спросил я у мирмилийца, возглавлявшего шайку и, вероятно, уже примерившим на себя папскую тиару.

Мирмилиец позеленел. После истории с похищением советских граждан, той самой, развязка которой, превратила Диану в хранилище искусственного интеллекта Предтеч, мы устроили мирмилийцам самый настоящий ад. Преследуя их суда, везде, по всей Галактике. Они были бы и рады от нас откупится, но какого-то единого руководства у них не было.

После того как граждане были освобождены моей группой, а в Галактике началась война, мы практически перестали на них охотится. Но память-то осталась!

Однако мирмилиец молчал и я достал нож.

— Ты понимаешь, что замучить мирмилийца, мне только в радость? — спросил я его.

Вронковская понимающе хмыкнула, а я подумал, что правильно я отослал Столярову. Девушки были чем-то похожи, просто Юля была не такая принципиальная, как Ритка.

Но пальцы я ему резать не стал, а позвал Форугу.

— Доставай «Друга», — сказал я.

Это было одним из достижений нашей фармакологии. Правда, надёжно засекреченной от всех, кто не служил в ГРУ. Особый наркотик, развязывающий язык. А название было такое, потому что собеседнику казалось: перед ним его лучший друг, который желает ему только добра. И которому надо рассказать всё.

Яна побледнела. Я посмотрел на неё, пытаясь понять: в чём сложность?

— Товарищ Довнарович меня предупреждала… — пробормотала она.

Вот в этом была вся сложность работы с новичками. Они пытаются следовать инструкциям, а не действовать по ситуации, как привыкли мы. Что создаёт определённые неудобства… на первом этапе.

— Это приказ. И под мою ответственность, — бросил я. — Действуй.

Она, всё ещё сомневаясь, вколола психотропный препарат главарю мирмилийцев. Глаза его подёрнулись дымкой.